Однажды вечером, когда мы остановились на ночлег у реки, ко мне подсел брат Терон. В отличие от Грейвса, его не интересовали мои способности. Его интересовала моя душа.

— Твоя ноша тяжела, дитя, — тихо сказал он, глядя на огонь. — Не позволяй ненависти сжечь тебя дотла. Даже самая темная ночь заканчивается рассветом.

Я молчал. Что я мог ему ответить? Что рассвет для меня уже никогда не наступит? Что тьма — это все, что у меня осталось?

— Я чувствую твой дар, — продолжил он, не дождавшись ответа. — Силу огня. Это великая и опасная сила. Огонь может не только сжигать. Он может согревать. Может очищать. Может давать свет во тьме. Важно лишь то, чья рука им управляет и какова ее цель.

Его слова были для меня откровением. Я всегда рассматривал свою магию как оружие. «Горячая Рука», «Пепельная Завеса», «Огненная стрела» — все это были инструменты для боя и выживания. Но я никогда не думал о них как о чем-то ином. «Очищать... Давать свет...». Это была новая концепция. Она не отменяла моей жажды мести, но она добавляла в уравнение новые переменные. Мастерство — это не только умение разрушать. Это еще и умение созидать.

В тот вечер я впервые за долгое время потратил свои свободные очки характеристик. Все, что у меня было, я вложил в Интеллект. Не ради силы заклинаний. Ради контроля.

Путь был долгим. Но всему приходит конец. На исходе второй недели пути отряд поднялся на высокий холм. И я увидел его.

Город.

Это слово было слишком мелким и незначительным для того, что раскинулось передо мной. Это был океан камня и человеческой жизни. Белый Город, столица Арнора. Огромные, ослепительно-белые стены уходили в небо. За ними виднелись тысячи крыш, а в самом центре, пронзая облака, возвышался тонкий, изящный шпиль Королевского Дворца, увенчанный золотым солнцем, которое горело на закате. Дым из сотен тысяч труб сливался в легкую дымку, окутывающую город. Масштаб был немыслимым. После моей деревни, которую можно было обойти за десять минут, это зрелище подавляло, оглушало, лишало дара речи.

Рядом со мной на холме остановился капитан Грейвс. Он тоже смотрел на город, но его взгляд был привычным, усталым.

— Вот мы и на месте, Кайл, — сказал он. — Это твой новый мир. Там, за этими стенами, находится Королевская Академия. Твой новый дом.

Он помолчал, а затем добавил, глядя мне прямо в глаза: — Я выполнил свой долг. Я доставил тебя. Дальше все зависит от тебя. Не разочаруй меня. И не разочаруй Корону, которая дает тебе этот шанс.

Я смотрел на этот гигантский муравейник. Дом? Нет. Это не был мой дом. Мой дом сгорел. Это была арена. Огромная арена, полная сильных воинов, мудрых магов, хитрых интриганов и безграничных возможностей. Это была идеальная кузница. Место, где я смогу отточить свою ненависть, закалить свою волю и выковать из себя оружие, способное однажды принести правосудие тем, кто отнял у меня все.

Я сделал первый шаг вниз по склону, навстречу своей новой жизни. Или, вернее, навстречу своему новому этапу войны.

Королевская Академия Магии и Меча не была просто зданием. Это был город в городе, отделенный от остальной столицы высокой стеной из белого, отполированного до блеска камня. Ее шпили, казалось, подпирали небо, а в огромных окнах отражались облака. Воздух здесь был другим — более разреженным, пропитанным едва уловимой вибрацией концентрированной маны.

Капитан Грейвс провел меня через массивные бронзовые ворота, над которыми был высечен девиз Академии: «Scientia Potentia Est» — Знание есть Сила. Я шел рядом с ним, маленький и чужой в этом мире величия и порядка. Солдаты остались у входа. Дальше была территория магов и мастеров клинка.

Кабинет директора находился на вершине самой высокой башни. Это было огромное, почти пустое помещение с головокружительно высоким потолком. Одна стена целиком состояла из зачарованного стекла, открывая панорамный вид на весь город. Остальные три были уставлены стеллажами из черного дерева, на которых в идеальном порядке стояли тысячи книг в одинаковых кожаных переплетах. В комнате пахло озоном, дорогим пергаментом и воском.

За массивным столом, на котором не было ни единой лишней бумаги, сидел он. Архимагистр Тибериус Ворн. Директор Академии. Он не был похож на седобородого старца из книг Элиана. На вид ему было не больше сорока лет, с аристократически тонкими чертами лица, коротко стриженными темными волосами с легкой проседью на висках и пронзительными, анализирующими глазами цвета грозового неба. На нем была идеально отглаженная мантия из темно-синего шелка с серебряным шитьем, строгая, почти военного покроя.

— Капитан Грейвс, — его голос был спокоен, точен и холоден, как скальпель хирурга. — Вы прибыли быстро. Донесение брата Терона опередило вас на полдня.

— Архимагистр, — Грейвс отдал честь. — Я доставил мальчика, как было приказано. Кайл, подойди.

Я сделал шаг вперед, чувствуя себя букашкой под взглядом двух гигантов. Ворн окинул меня долгим, изучающим взглядом, от которого по коже пробежал холодок. Он не видел ребенка. Он видел объект исследования.

«Сломлен, но не раздавлен, — скользнула мысль в голове архимагистра. — В глазах нет детского страха. Только пустота и... оценка. Он не смотрит на меня, он сканирует. Любопытно. Терон упомянул о невероятной концентрации дикой маны. Такие либо становятся светочами королевства, либо его головной болью. Посмотрим, из чего ты сделан, дитя пепла».