Джейку внезапно показалось, что он – совершенно один в этом мире. Улицы будто стали шире, просторнее, но эта иллюзия не приносила облегчения, наоборот. Джейку начало казаться, что он – словно на чьей-то ладони и его внимательно рассматривают со всех сторон, незаметно перебираясь из тени в тень. Будто все укрытия отодвинулись от него на сотни километров и кто-то аккуратно подкрадывается к нему, тихо дыша в затылок.

Сколько Джейк ни оглядывался, он никого не увидел.

Мальчик остановился в центре маленькой площади. На ней стоял памятник какому-то человеку на коне. На голове его – треуголка, усы лихо закручены, а вместо левой кисти – крюк. Джейк не знал, кто это. Но верил, что человек этот был велик. Причем велик на столько, что памятник ему поставили даже здесь, в забытой богами Vallee de l'ombre – Долине Теней.

Джейк посмотрел на статую, вздохнул и огляделся. Свеча в светильнике почти догорела, но у него с собой была еще одна. В самом крайнем случае Джейк мог дойти до круглосуточно работающей лавки менялы и взять еще.

Внезапно на душе стало холодно, а воздух будто сгустился – верные признаки того, что рядом находится существо из мира духов. Джейк огляделся и увидел неподалеку от себя высокий бледный силуэт.

– Эй! Постойте, пожалуйста! – крикнул мальчик. Заметив, что силуэт перестал отдаляться, Джейк побежал к нему.

Существо оказалось духом, призраком высокой пожилой женщины со строгим и надменным лицом, испещренным морщинами. Длинное платье ее покрывали рюшки и кружева, а на голове была странная шляпа с лентами, которые завязывались под подбородком. Джейк не знал, как она называлась. Дух окинул подбежавшего мальчика равнодушным взглядом.

– Простите, - сказал Джейк, - вы не видели тут маленькую девочку? Она – моя сестренка, ей всего шесть лет…

Джейк с надеждой смотрел в глаза духа. Она помедлила с ответом несколько секунд, а потом губы ее едва дрогнули, но Джейк уловил повисшее в воздухе слово:

– Нет.

– А… Вы можете помочь ее найти? – без особой надежды спросил Джейк.

Дух не стала его слушать, она медленно развернулась на месте и, все так же неторопливо, направилась куда-то.

Джейк проводил ее взглядом и горько вздохнул.

Чертовы духи.

Они всегда держали нейтралитет. И у людей в городе всегда жил миф о том, что духи могли бы заметно облегчить им жизнь, со своей-то способностью проходить сквозь стены и «наводить справки» о том, кто умер, а кто – нет. Только вот им было это совершенно не интересно. Они никому не помогали, но никому и не мешали. Они просто были. Были, но не жили, потому что назвать жизнью это посмертное состояние нельзя.

Ходили слухи, что духи могли убивать. Что они могли остановить сердце или даже вытащить и поглотить чужую душу. Только вот никто этого никогда не видел, но все знали другое: порой духи исчезали. Куда они уходили, что происходило с ними? Никто не знал. Кто-то говорил, что их каким-то образом убивали или развоплощали волшебники или другие духи. А кто-то считал, что у духов истощалась питающая их энергия и они просто рассеивались сами собой. Третьим же, по сути, большинству, ответ на этот вопрос был глубоко безразличен.

Сами призраки никому ничего никогда не рассказывали – не видели в этом смысла. Пробовать что-то выспросить у духа – это все равно что пытаться разговорить голубя: он будет смотреть на тебя, слушать, а потом просто улетит.

Джейк медленно побрел дальше, к небольшому пустырю в одном из районов. Когда-то там стоял дом, но однажды он сгорел. Говорили, что владелец дома проклял всю землю, принадлежавшую ему, и теперь всякий, кто захочет как-то использовать эту территорию – погибнет страшной смертью, а тело его попадет к повредившемуся в уме некроманту, который лишь частично оживит труп для того, чтобы сделать из него подобие марионетки.

Порой у составителей городских легенд очень странное чувство юмора и больная фантазия.

Лиз и Джейк часто играли на том пустыре с другими детьми и все они сходились во мнении, что человек с нормальным рассудком попросту не смог бы придумать такую ерунду с проклятием.

Дети проклятия не боялись. Не верили они и в то, что пустырь тот – опасен. Они просто тихо и мирно куда-то исчезали один за другим, а на их место приходили другие. Теперь пришла очередь Лиз.

Джейк стоял напротив пустыря и пытался сосредоточиться на поисках. Зачем он пришел именно сюда? Ночь ведь на дворе. Обрубок пальца немилосердно болел. Порой мальчик начинал думать, что эта боль не уйдет никогда. Лиз бы не пришла сюда – знала, что тут никого нет. Но если она была напугана и хотела найти кого-то, кто защитит ее, то ребята, здесь игравшие, могли ей помочь. Только вот ночь уже… Но ведь она ушла днем?

Где работал Джейк - Лиз не знала, поэтому прийти к брату на работу за помощью она тоже не смогла бы. Мальчик нахмурился – откуда-то из тьмы слышались звуки скрипки. Спокойные и нежные звуки будто охватили мальчика и вознесли его над грязной землей, над этим миром. Скрипка не пела, нет, она говорила. Она рассказывала историю жизни музыканта, то, как и чем он жил, о чем печалился и чему радовался. Говорила об отчаянии и невозможности изменить хоть что-нибудь.

А потом все смолкло. И Джейк снова рухнул в темноту ночи. Он снова стоял у пустыря с фонарем в руке и не мог поймать за хвост свои мысли. Перед ним был пустой клочок земли, расчерченный для разных детских игр. И почти полностью заваленный мусором.