Когда мне немного полегчало, я вернулся в сторожку. Василиск стоял передо мной, его старый тулуп валялся на полу, а сам он был обнажен по пояс. Его мощную, мускулистую грудь, спину, руки и шею покрывали татуировки. Если смотреть издалека, то они были похожи на змеиную чешую. Василиск смотрел на меня, низко склонив голову. Его всклокоченные волосы стояли дыбом, нос с горбинкой казался большим мощным клювом. Зрачки превратились в две узкие полоски, что придавало его лицу жуткий, демонический вид.

– Что же ты за чудище такое? – прошептал я.

Жанна стояла за спиной Василиска, она ответила вместо него:

– Он Василиск, дракон.

– Дракон? – усмехнулся я, – ах, да, дракон. Про вампиров слышал, про ходячих мертвецов тоже, а вот про драконов еще нет!

– Тогда сядь и слушай! Слишком мало времени у нас осталось, некогда уже возиться с тобой. – рявкнул Василиск.

Жанна молча поставила рядом со мной стул. Василиск остался стоять на своем месте.

– Ты ведь только и знаешь, что копаться в трупах. Ты признаешь лишь то, что видел. Но есть вещи, которых ты не видел, и, возможно, никогда не увидишь. Но это вовсе не значит, что их не существует.

Я хотел снова огрызнуться в ответ, но посмотрел на Жанну, ее лицо стало строгим и печальным. Кажется, она была разочарована во мне. В груди кольнуло от ее взгляда, я взял из кармана сигареты и покорно опустился на стул. Жанна склонилась к уху Василиска и прошептала что-то, он взглянул на нее и ответил:

– Не волнуйся, они уже на подходе.

– Кто – они? – насторожившись, спросил я, вспомнив о подозрительных мужчинах у морга.

– Скоро узнаешь, – тихо ответила Жанна и слабо улыбнулась мне.

Я опять недовольно хмыкнул и закатил глаза. Теперь уже и я ощутил какое-то разочарование. У Жанны было слишком много тайн. Особенно раздражали эти тайные отношения с Василиском.

– Рассказы о вампирах вызывают у тебя лишь скептический смех, да? – хриплым голосом заговорил Василиск, – просто ты сам не варился в этой “каше”, парень. А вот я варился. Целых десять лет я варился в этом адском котле! Сам себе был противен! Каждый раз, напившись досыта человеческой крови, я клялся себе, что это в последний раз, что после этого раза я завяжу. Но приходила новая жажда. Она, как сильнейшая волна, как неукротимое цунами, накрывала меня с головой, и я не мог найти силы бороться с нею.

– Если бы всерьез захотел, то сумел бы завязать! Слышал что-нибудь про силу воли? – ехидно вставил я.

Василиск даже не взглянул на меня. Лицо его было печальным и отрешенным. Что-то было в нем в эту минуту – хрупкое и ранимое. И я замолчал, мне стало стыдно за свое поведение. Обычно, я веду себя в соответствии с возрастом, а не как глупый, безусый юнец.

– Когда смотришь на подобное со стороны, и вправду, кажется, что все эти муки – блажь, что бросить пагубную привычку, как раз плюнуть. Это потому что человек все время судит со своей сторонней позиции. Но когда внутри тебя горит страсть к чему-то запретному, то желание обладать этим становится целью жизни, оно сильнее всего на свете.

Василиск помолчал немного, попросил у меня сигарету, закурил, а потом продолжил:

– Когда-то я был обычным человеком, у меня была семья: красавица жена Лара и малышка-дочка Оленька. Я безумно любил их обеих. Они – это все, что у меня было. Теперь я это понимаю. Но тогда… Тогда приходилось сложно, дочка часто и тяжело болела, я постоянно работал, пытался обеспечить нам всем достойное существование, жена уставала без посторонней помощи, злилась на меня. Мы часто ссорились и, в конце концов, перестали понимать друг друга. Ей казалось, что я ничего не делаю для семьи, а мне казалось, что она совсем не ценит моих трудов. В конце концов, я стал уходить из дома, когда они ещё спали, и возвращался, когда они уже спали. Так, хотя бы, мы не ругались. Но был и минус – мы все больше отдалялись друг от друга, почти не виделись и неделями не разговаривали. Вот ведь странно – у меня, по факту, была семья, но я был бесконечно одинок и несчастен.

А потом я познакомился с девушкой. Её звали Нина. Это произошло случайно, в баре, куда я каждый день заходил после работы, чтобы дождаться там десяти часов вечера. В десять мои ложились спать, и мне можно было идти домой. Иногда так случалось, что я засыпал в баре над кружкой пива… В тот вечер ко мне подсела Нина. Сам не пойму, чем она меня тогда очаровала. Ничего в ней особенного не было. Может, зацепила тем, что просто смотрела на меня и внимательно слушала?

Когда Нина сказала, что, таких мужчин, как я, очень мало, и что, если бы она была на месте моей жены, она бы ценила меня и берегла, как драгоценный алмаз, вот тогда я потерял голову. Посадил её в машину и повёз в ближайший дешёвый отель. Мы занимались любовью несколько раз, и мне все было мало. Той ночью я так и не пришёл домой. Не знаю, заметила ли мое отсутствие жена. Даже, если заметила, то не подала вида. Она даже не позвонила мне, лишь следующим вечером скинула смс со списком лекарств для дочери и необходимых продуктов.

Так моя жизнь поделилась надвое. Одна её часть была трудной, невыносимой, а другая – страстной и долгожданной. Все-таки перед тем, как создать семью, человек должен знать о том, что жить с кем-то может быть невыносимо сложно. Я вот не знал, поэтому Нина стала моей отдушиной. Не могу сказать, что я её полюбил. Нет, я по-прежнему любил свою красавицу Лару, но хотел я отныне только Нину.

Как-то ночью, во время бурных ласк, Нина в порыве страсти расцарапала мне плечо. А когда на ранке выступили маленькие капли крови, она наклонилась и облизнула их языком. Это показалось мне невероятно возбуждающим. Я взял нож и сделал маленький надрез на запястье, и она тут же прильнула к нему, издав сладострастный стон. Напившись крови, она вытерла губы ладонями. А потом сделала надрез на своей руке и поднесла её к моим губам.