Клепсандар последовал примеру. Ещё на лесной тропе он стянул всю одежду и прикрыл ей аккуратно втиснутый меж бочек посох сестры. Взамен Йору вручил ему свой тяжёлый плащ из грубой ткани с серебряной пряжкой меж ключиц.

Вожак был заметно крупнее Клепа, так что плащ весьма удобно скрывал все причинные места, покуда не настанет миг явить их всей Долине.

— Дорогу, дорогу! — повторял он, пока унылая лошадь взбиралась по извилистой тропе вдоль склона.

Сельчане косились на него с недоверием. Кто-то явно не мог узнать в нём одного из работников при хмелеварне Хобира. Иные, напротив, сумели опознать ложного посланника Хозяина даже без рогатой короны.

Его личина треснула ещё в разговоре со старостой Ронао, но даже её обломков хватит, чтобы подобраться ближе, чем смог бы Йору. Пока сомнения возьмут верх над слепым поклонением Хозяину, он подберётся в первые ряды, к самым корням священного древа.

На словах замысел казался удачным — или же удачнее прочих, что родились накануне. Клеп непременно стянет на себя всё внимание олончан. Если Ронао что заподозрит всерьёз, Тална успеет выбраться первой с сонным зельем наготове. Нужно ведь как-то утихомирить хотя бы часть сельчан, когда начнётся бой.

Загвоздка всё же имелась, и Клепу она казалась воспалённой занозой во всех местах — причинных и не очень — сразу. Это ему предстояло вкатиться в Рощу голым и безоружным, пока Свора таилась в безразмерных бочках или кралась по тоннелям в толще холма. Он вновь наденет личину посланника Хозяина Корней, чтобы обдурить Олони. На сей раз — в присутствии самого Хозяина Корней, как водится.

Ухмылка прорезалась на лице Клепа против течения мыслей. Всё же так оно и было: это он приведёт Свору в Рощу, в которую они который день пытались войти. Если выживет — сполна нарадуется этому.

— Стоять, стоять! — требовательный выкрик вернул Клепа к яви.

Он сам не заметил, как подъём закончился плоской макушкой холма. Здесь, у наспех собранной баррикады из щербатых камней, его встречали трое моложавых дружинников. Покуда они оставались по эту сторону, грубые кожанки и ржавые копья каззитские устои не нарушали.

— Везу выпивку, — ровным голосом поведал Клепсандар.

— Чё за выпивка? — высокий дружинник в шапке с завязками зашагал вокруг повозки.

— Хобир вроде ждёт ещё один воз, — сказал грузный мужчина с красной коркой на пол-лица. — Но животинам дальше нельзя, сам знаешь.

— Разумеется, — Клеп покосился вправо, где четыре лошади на привязи уже жевали сено из треснутого корыта. — Но самому мне их не дотащить.

Мужчина с коростой задумчиво огляделся и замахал кучке крепких парней, что переговаривались за чертой Рощи. Уже голые, как положено, они вшестером побрели к баррикаде, выжидая команды от дружинников.

— Распрягите и отвезите к остальному пойлу.

— Кроме этих двух, — Клеп пристукнул по бочкам с левого борта. — Это «пойло» особое, для старших.

Краснокожий дружинник посмотрел на Клепа с едва уловимым презрением — то ли к нему, то ли к «старшим» — и махнул обнажённым носильщикам:

— Ну, сами слышали. Две — руками к переднему шатру. Остальные — катите к задам, как обычно.

Посыльные разделились пополам. Первая группа принялась распрягать лошадь хмелеваров, пока остальные занялись особыми бочками в телеге.

— Тяжёлая, блядь! — возмутился один, приняв поклажу. — Что там за пойло такое?

«Висида, кажется,» — со смешком подумал Клеп. Главное, чтобы возмущение сестры не вырвалось гулкой руганью из-под крышки.

— Тут мужики справятся, — рослый дружинник с намёком потянул за складку плаща Клепсандара. — Добро пожаловать на Равноденствие, брат.

Клеп замер у границы священной рощи каззитов. Сделал вдох, второй, третий. Воздух наполнил его грудь. В два рваных движения он расстегнул серебряную пряжку и швырнул плащ Йору к вороху остальных вещей.

«Добро пожаловать на Равноденствие,» — повторил он про себя и впервые понял, что скучает по зудящему голосу Нотонира в его мыслях.

Он сделал шаг: один из немногих, обратить которые уже нельзя после того, как стопа коснётся колючей земли.

— Темно, бляха, — пожаловался Арачи. — Лаг Бо, огниво давай!

Как и полагается, он первым припал на колени посреди развалюхи из камней из древних досок и просунул голову в дыру посреди её пола. Потянуло зябкой сыростью.

— Обижаешь, — Нотонир закряхтел, сплетая фигуры из воздуха пятнистыми пальцами. — Я вам на что?

Жужжащая сфера в его ладонях вспыхнула розовым светом и скользнула в тоннель, едва не задев ухо Арачи. Темнота расступилась перед ней, обнажая потрескавшиеся каменные стены.