– Более или менее, - ответил Драйден.

Биман плюнул на лед, а затем снова плюнул, как будто его рот быстро наполнялся слюной, как бывает перед рвотой.
– Ну... ну... это уродливый ублюдок. Это точно.

Кеннегер продолжал улыбаться.
– О, ну, ладно, коммандер. Красота в глазах смотрящего и все такое. Я уверен, что это существо тоже не посчитало бы вас привлекательным. Как и паук. Но они могут найти свою собственную внешность захватывающей.

– Захватывающей, а?
– спросил Биман, выдыхая облако морозного пара.
– Ну, только чертов ученый мог подумать что-то подобное.

Драйден поднял бровь.

К этому моменту он уже хорошо знал Бимана. Он был исполнительным, эффективным, добросовестным, почти рабом высшей мантры ВМС США... но он обычно держал свои мнения при себе, как хороший маленький винтик в машине, и когда он их высказывал, они обычно были прямо в русле военно-морской политики. Он всегда был осторожен в том, что говорил, что делал, его будущее на флоте зависело от поведения и способности держать рот закрытым.

Но теперь, по-видимому, это изменилось.

В глазах Бимана было что-то, чего не было раньше, какой-то грязный свет, интенсивность и, может быть, нетерпимость к тому, что было вырублено изо льда, а может быть, даже к науке в целом.

Хотя зимний проект Драйдена здесь, в Императоре, был одобрено NSF, большая его часть была профинансирована ВМС. И именно поэтому они приставили Бимана к нему. Так что ВМС будет участвовать в процессе. Драйден не хотел участия военных в этом. Но власть имущие настояли.

Думая об этом, он внутренне ухмыльнулся.

Игра. Вот что это было. Как только ледяная пещера была обнаружена, они пригласили Драйдена руководить проектом. Он выбрал, кого хотел. Получил все необходимые материалы или ресурсы. И все это ради гляциологического исследования, которое, вероятно, могло бы подождать до весны. Зимние полевые проекты были очень рискованными из-за холода, погоды и изоляции, но NSF было непреклонно в том, чтобы начать исследования. Драйден не был глупым. С участием ВМС и байками, просачивающимися из Антарктиды после трагедии на Харькове, он мог сложить два и два.

То, что они обнаружили в трещине, было тем, о чем все это было.

О чем это всегда было.

Стоя там с Биманом и Кеннегером, Драйден отвернулся от мужчин, изучая гигантскую пещеру вокруг себя. Это было действительно впечатляюще. Вы могли бы аккуратно втиснуть туда городской квартал и все равно осталось бы много места. Стены были образованы из того блестящего электрического сине-зеленого льда, который образовывал гигантские колонны, мерцающие хребты и сверкающие башни. Было множество расщелин и туннелей, некоторые из которых вели глубже в сам ледник, а другие открывались в бездонные расщелины. Везде, куда он смотрел, ветвящиеся древообразные ледяные кристаллы росли в удивительном изобилии и кристаллической сложности, потолок выгибался как купол, тысячи гигантских сосулек свисали с него. Лед преломлял искусственное освещение, создавая почти светящееся поле насыщенного голубого свечения.

Как гляциолог, Драйден знал, что ледяные пещеры образовались в результате движения самих ледников, сезонных периодов таяния и замерзания. Они, как правило, не были статичными, иногда те, которые были доступны в течение многих лет, запечатывались ледниками, в то время как открывались новые. Это происходило постоянно.

Это то, что он знал как ученый.

Но как человек он не мог избавиться от мысли, что пещера была могилой.

Кеннегер и Биман все еще смотрели на образец, каждый по-своему. У Кеннегера была эта кривая маленькая улыбка на лице, которая была примерно такой же дружелюбной, как порез ножом. А губы Бимана дрожали, иногда отрываясь от зубов. Его глаза были огромными, черными и блестели. Они не моргали.

В этом голубом сиянии его лицо имело бледность трупа.
– Кто-нибудь... кто-нибудь должен взять эту чертову штуку и бросить ее в самую глубокую расщелину, которую он сможет найти. Знаете? Нам просто лучше не смотреть на это, не видеть этого, не... знать об этом или не позволять этому знать о нас.

Драйден ждал какого-нибудь неуместного комментария от Кеннегера, но его так и не последовало.

Все трое просто стояли, лица светились зеленым, дыхание вырывалось белыми облачками, пока существо перед ними смотрело на них из своей глыбы чистого голубого льда, а ледник трещал и лопался, куски льда падали со стен и потолка.

Драйден избегал смотреть на существо во льду, но теперь его глаза снова устремились в его сторону. И казалось, что у него не было реального выбора. "Посмотрите на него", - подумал он тогда. "Это не какая-то безобидная окаменелость или любопытная реликвия, чья угроза была сведена на нет смертью и течением эпох. В нем есть что-то очень жизненное, как будто оно просто спит, ожидая пробуждения. Это чертовски ненаучно. Но вы это знаете. Вы это чувствуете. В этом существе есть жизнь, жизненная сила, тревожное чувство осознания. И любой, кто смотрит на него, чувствует то же самое. Это существо оказывает ужасное воздействие на человеческий разум, и это потому, что это злое существо злой расы".