Нина изменила не только пекарню, но и меня самого. Раньше я жил словно в тумане… между приступами похмелья, сожалений, жгучей боли в груди и периодами забытья. А теперь каждый день был наполнен смыслом. Пекарня, дети, она… И магия, которая странным образом вернулась ко мне.

Больше никакой сосущей пустоты внутри.

Сложно сказать, в какой момент это произошло. Но я точно знаю, что именно моя дорогая супруга заполнила эту брешь своей заботой, теплотой и любовью ко всему этому миру.

Рядом с ней невозможно было оставаться тем, кем я был.

Я направился к центру площади, где, по словам Дульсинеи, должны были выступать кукольники. Протолкался сквозь толпу и увидел их. Дульсинея держала за руку Касю, рядом стояли Боди, Марфа и Летиция со своими семьями. Все смотрели представление. Кукольный театр разыгрывал сказку о принцессе и драконе.

Я подошел ближе и положил руку на плечо Боди. Мальчик вздрогнул, но, узнав меня, расплылся в улыбке.

— Вилен! Ты пришел! Смотри, дракон сейчас съест принцессу!

Я улыбнулся и потрепал его по волосам.

— Как думаешь, рыцарь успеет ее спасти?

— Конечно! — уверенно заявил Боди. — Хорошие всегда побеждают!

Его детская вера в справедливость тронула меня. Кася тоже заметила мое появление и перебежала ко мне, обхватив руками за пояс.

— Ты видел, какие красивые ленты у принцессы? — спросила она с восхищением. — Нина обещала купить мне такие же!

При упоминании Нины я огляделся.

— А где она? — спросил я у Дульсинеи, которая как раз подошла поздороваться.

— Нина? — Дульсинея нахмурилась. — Разве она не с тобой? Она ушла наверное уже час назад, сказала, что ей нужно что-то докупить.

Тревога, которая смутно беспокоила меня весь день, вдруг стала острее.

— Куда ушла? Она не сказала?

Дульсинея покачала головой.

— Нет, просто попросила присмотреть за детьми. Я думала, она к тебе пошла.

Я оглянулся на Марфу и Летицию.

— Вы не видели Нину?

Обе покачали головами.

— Может, на рынке задержалась? — предположила Летиция. — Или подарок тебе выбирает. Она говорила, что хочет найти что-то особенное на ярмарке.

Это звучало логично, но тревога не отпускала. Что-то было не так, я чувствовал это всем нутром.

— Я пойду поищу ее, — сказал я Дульсинее. — Вы оставайтесь здесь, представление скоро закончится, потом танцы начнутся.

— Я могу пойти с тобой, — предложила Дульсинея. — Что-то мне неспокойно.

— Нет, останься с детьми, — покачал я головой. — Я быстро найду ее и вернусь.

Я протолкался через толпу и направился к торговым рядам. Ярмарка была огромной. Палатки и лавки тянулись на несколько улиц. Я методично проходил ряд за рядом, вглядываясь в лица прохожих, но Нины нигде не было.

Подарок. Она искала подарок для меня. Что это могло быть? Я свернул к лавкам, где продавали мужскую одежду и аксессуары. Затем проверил ряды с книгами и письменными принадлежностями — Нина знала о моей любви к чтению. Потом заглянул к торговцам специями и редкими травами. Возможно, она искала что-то для выпечки?

Беспокойство росло с каждой минутой. Уже почти стемнело, а Нины нигде не было. Это было совсем на нее не похоже. Она всегда говорила, куда идет, всегда держала слово.

Я вернулся к центру площади, надеясь, что, может, мы разминулись, и она уже пришла сюда. Дульсинея с детьми все еще стояла недалеко от кукольников, но ее лицо стало встревоженным, когда она увидела меня одного.

— Ничего? — спросила она.

Я покачал головой.

— Может, она вернулась в пекарню? Схожу проверю.

— Тогда мы с тобой, — твердо сказала Дульсинея. — Представление закончилось, и детям все равно пора домой.

Мы двинулись к выходу с площади, когда вдруг со стороны городских ворот раздался звон колокола. Люди расступались, пропуская пожарную дружину с бочками воды в телегах.

— Пожар! — кричал кто-то. — В нижнем городе пожар!

Сердце пропустило удар. Нижний город… там, где наша пекарня.

— Вилен! — Марфа протолкалась сквозь толпу, белая, как мел. — Вилен, это у нас! Пекарня горит!

Мир словно остановился. Все кругом замерло.

Раз. Два. Три.

— Нина, — ее имя вырвалось само собой, и это словно запустило механизм. — Она может быть там.

— Боги милосердные, — прошептала Дульсинея, зажимая рот ладонями. — Дети, оставайтесь с Марфой! Вилен, бежим!

Я сорвался с места, расталкивая людей. Мысли путались, паника затуманивала разум. Пекарня горит. Нина пропала. Эти два факта крутились в голове, соединяясь в ужасающую картину.