— Он убегал, — поняла она.

Еще немного поводила головой. Взгляд стал холоднее, ведь на примятой траве отчетливо выделялся человеческий след. Не поднимаясь, Кристи бесшумно продолжила путь, будто животное: используя все конечности. Запах становиться все ближе: порох, пот, кровь.

Новое воспоминание.

— Плохие люди? — держала полешки для растопки маленькая Кристи.

— Да. — Отец Кристи. Огромный мужчина с суровым лицом. Черные волчьи признаки и накидка. Отец всегда надевал накидку, выходя наружу: он скрывал свою правую руку. То был особый протез, который никто не должен был увидеть. — Там, в мире, — удар топора, полешко треснуло, — очень много плохих людей, дочка. Особенно для нас.

— Но почему? — чуть не уронила деревяшки Кристи. — Ух! — удержала.

— Ты знаешь, кем я был, откуда я, — посмотрел он на дочь. — И когда они узнают… кто ты… — Волк нахмурился. — Плохие люди обязательно захотят убить тебя.

— Хм, — кивнула сама себе Кристи. — Тогда, — улыбка, — научи меня, как дать им бой!

Тем временем волчица прильнула к дереву. Чуть выглянула.

Лодка. Два гнолла. Один курит, другой тащит добычу. Обитавшая здесь ящерица-переросток теперь просто мертвая туша.

Кристи, еще разок вдохнув на полную, наконец узнала знакомые ноты: запашок платформы работорговцев.

— Куда дальше? — затушила бычок первая гиена.

— Да откуда мне знать?! — зарычал второй. — Пожрем да, думаю, дальше на восток, — клацнул зубами работорговец. — Они не могли просто исчезнуть!

«Они?» — задумалась волчица. «Они — это мы?!»

— Р-р-р! Мне вообще не нравится то, что происходит… — сидящий в лодке закинул винтовку на плечо.

— Суки потрепали нас. Оно понятно, рабы порой сбегают.

— Да я не о том, кретин! — кинул первый в товарища пустой флягой.

— Я тебя сейчас отделаю! — зарычали они друг на друга, но быстро успокоились.

— Не, я про Джека и его шашни с Атраски, — снова закурил гнолл с винтовкой.

— А, это, — вонзил нож в тушу убитой дичи напарник. — Ну-у-у, культисты все под себя подомнут. Лучше трахать победителя, чем стать… — Он поежился. — Ты вообще видел, что они делают с обращенными?

— Видел, — выдохнул первый дым через нос. — И это Бездна как страшно.

— Ссыкло, — оторвал кусок мяса гнолл.

— Закрой пасть, — опять выдох дыма.

Кристи по новой прильнула к дереву. Она думала. И, прежде чем девушка приняла решение, еще одно воспоминание унесло в прошлое.

— Ра! — уже подросток Кристи с размаху нанесла удар по отцу.

— Медленно, — спокойно отклонил он плечо.

— Р-р-р-р! — попробовала ударить ногой волчица.

— Слабо, — перехватил он выпад ноги, сжав голень. — Ты пытаешься сражаться как человек, Кристи. — Отец пошел, а волчица запрыгала за ним на одной ноге. — Ты волк, дочка.

— Зараза! — попытка контр-атаки — Кха! — Тут же получила кулаком в живот. — Кху! — врезалась спиной в дерево.

Отец ждал — и получил то, чего добивался.

— Ра-а-а-а-а! — вспыхнули глаза волчицы, а кожа покрылась красными татуировками.

— Вот теперь потренируемся, — улыбнулся папка.

Через восемь часов непрекращающейся битвы…

— Р-раз… в-волк… — Обессиленная Кристи лежала на земле, от её тела шёл пар, и не было сил даже злиться. — Два… в… Всё, не могу больше.

— Пока хватит. — Отец даже не вспотел, но сел рядом. — Есть над чем поработать, но ты не безнадежна, — улыбнулся он.

— Ой… — восстанавливала дыхание Кристи. — Это мы просто… разогрелись.

Вокруг волков была полная разруха. Поваленные деревья, землю покрывали трещины и ямы, недавний пожар потух только сейчас. Волк еще разок посмотрел на свою дочь — и понял, что когда-нибудь она будет сильнее, быстрее, яростней. Новое поколение волков, его дочка, будет многократно сильнее его, и потому нужно заложить правильный фундамент.

— Кристи.

— Да, пап? — дыхание вернулось в норму.

— Не бойся этого чувства. Желание битвы, желание крови…

Кристи в реальности хрустнула шеей, заострив свои ногти до когтей.

— … Ты оборотень, дочь, ты Берсерк. Да, только наполовину, и это даже хуже. Ты будешь искать боя, будешь первой, кто сломя голову прыгнет в пучину…

Кристи вышла из укрытия и улыбнулась. Гноллы тут же подняли оружие. Но не успели сделать и выстрела.

— … И порой тебе будет казаться…