И почему так тяжело?

Оу…

— Кхр-р, — дернулись волчьи ушки Кристи. Она храпела и… эм… обнимала меня так крепко, что я не мог шелохнуться. Да и надо ли? Пускай мне сейчас очень жарко… да и частично этот жар отнюдь не от волчьей крови.

Мой нос буквально уткнулся между пышных форм волчицы. Она вот… настолько мне доверяет?

— Ты дрожал, — раздался голос Доу.

Кое-как я смог повернуться на бок. Сейчас мы все находились в домике, за окошком без стекла стояла глубокая ночь. В центре комнаты горел огонь, дым выходил через отверстие в потолке. Беловолосая сидела на стуле рядом с кроватью.

— Дрожал, и Кристи решила согреть, — кивнула она. — Да вот, непутевая, уснула.

Бравада о недельном отсутствии сна, похоже ложь. В тот момент Кристи не доверяла нам, а теперь…

— Как жители? — прочистил я горло.

— Тоже приходят в себя. Им… тяжело. — Улыбочка. — Но они хорошие люди, которых загнали в угол. Местная староста поговорит с тобой на рассвете.

— Ясно. Кхм. — Волчица потерлась о меня. — Доу… Между нами ведь не должно быть секретов?

— Если я вспомню хоть что-нибудь, то сразу скажу тебе. Да, — сама девочка приобнимала куклу.

Значит, и мне нужно быть честным до самого конца.

— Мне… порой мне сняться сны. Даже не так, — был предельно серьезен я. — Один из темных богов утаскивает меня в черноту.

Глаза Доу расширились от удивления, но она быстро вернула себе невозмутимость.

— Слушаю.

— Звучит жутко, — поёжилась девочка, когда я закончил монолог.

— Да… А ты? С тобой было подобное? — пропробовал я встать, но волчица не отпустила.

— Ничего, — погрузилась в раздумья Доу. — Если этот Котрик способен на такое и если он охотится за мной…

— Было бы логичней запугивать именно тебя, согласен, — кивнул я. — Может быть, твой дар для него — маяк?

— Маяк, и он же защита, — озвучила она мои мысли.

— Но теперь я уверен точно, — выдыхаю. — Не может быть совпадением, что эта татуировка способна излечить от плода Атраски и что мы попали именно туда, где нужны больше всего.

— Вот поэтому приземление было не в Пьетро? — призадумалась богиня.

— Всё же у тебя был план, — приподнялись уголки моих губ.

— Не знаю, — нахмурилась девочка. — Слишком много «если». Откуда я могла знать, что мы выберемся из Ай-Урулу? Откуда я могла знать, что ты тот, кто готов помогать ближним? Откуда я могла знать…

— Воу-воу, — приподнял я руку. — Всё получилось, как получилось. Это главное. — вспоминаю фигуру розового цвета. — А женщина с крыльями? Хотелось бы сказать, «ангел», да крылья как у демона.

Доу отрицательно покачала головой.

— Я не знаю, кто это… — действительно пыталась она напряженно вспомнить. — Розовый цвет у меня вызывает только негативные эмоции.

— Блеск, — выдавил я смешок. — Значит, она не союзник.

— Скорее всего. — Кроха сейчас выглядит так одиноко на этом стуле: съежилась, подогнув колени, и полна печали.

— Эй! — хлопнул я по кровати. — Тут есть немного места.

— Но… — затеребила девочка палец. — Прости. — И, как свойственно ребенку, она прилегла к нам, прижавшись лбом к моей груди. Понимаю по расслабившимся плечам, что ей стало легче. Отлегло. — Я лишь немного… — Она не смущалась, но — боялась показаться слабой.

— Да, — погладил я её по макушке. — Разберёмся. Ведь пока у нас получается.

Несколько секунд тишины — и Доу кивнула в ответ.

— Значит ли, — зашептала она, — если культ Атраски поклоняется Темным богам… то мы…

— КХР-Р-Р! — мощно всхрапнула Кристи. Может, она медведь, а не волк? Эм… Медведица?

— Волчица-то точно проголосует «за», — тяжело выдохнул я.

Но Доу была права. Следовало обдумать и пересмотреть наш план. Темные боги могут нанести удар с любой стороны, да вот только что будет, если мы нанесём его в ответ? Сами придем в их логово и отрубим одну из голов?

Чёрт, беловолосая дважды права! Так много «если».

Отдохнув оставшуюся половину ночи, Доу нашла подобие чайника, и комнату заполнил аромат трав. С первыми лучами солнц я смог освободиться из хватки волчицы, и она как раз проснулась.

— Ва-а-а! — зевнула оборотнесса с зажеванной прядью волос на губах. — Сторож?

— Доброе утро, — надеваю сапоги, сидя на краю кровати.

— Цел! — радость, а затем осознание. — Эм… Кх… Почему? Когда?..

— О, ты была неподражаема этой ночью.