Один из охранников в лёгкой броне наклонился к Сяолуну, бросил взгляд в салон и слегка кивнул мне.

— Нас не предупреждали о визитах, — сказал он.

— Я нагрянул без приглашения, — ответил я. — Родион Львов, сосед господина Молчанова.

— Проектировщик? — чуть помедлив, спросил охранник.

— Он самый. Доложишь о моём приезде?

— Минутку.

Охранник отошёл и скрылся в будке. Правда, очень скоро вернулся.

— Проезжайте, — сказал он.

Ворота медленно открылись, и мы оказались на территории усадьбы.

Я сразу обратил внимание на несколько турелей, патрульных с собаками и пару бронеходов, вышагивавших вдоль стен. Ничего особенного. Стандартная охрана, в принципе.

Перед крыльцом бил небольшой фонтан: Самсон разрывал пасть золотому льву, изо рта которого хлестала вода. Солнце играло в висевших в воздухе брызгах, словно в самоцветах.

Объехав его, мы остановились перед мраморными ступенями.

Пока выходили из машины, дверь открылась, и на пороге застыл старик в зелёной ливрее с серебряными позументами. Его седые бакенбарды были так отчаянно расчёсаны в стороны, что напоминали распростёртые крылья альбатроса.

— Жди здесь, — велел я Сяолуну. — Приглядывай за машиной.

— Конечно, хозяин. Если что — подайте сигнал.

— Угу. Непременно. Буду кричать.

— Постараюсь услышать, — серьёзно ответил камердинер.

Когда я добрался до верхней ступени, старик согнулся в поясе, отвешивая поклон. Это получилось у него так резко, что на секунду я решил, будто бедолагу прострелило от радикулита.

— Ваше благородие, — шамкая, просипел дворецкий, придерживая одной рукой дверь. — Ярослав Карлович велели передать, что счастливы принимать вас у себя, и просят проследовать в малую гостиную. Они скоро подойдут.

— Ну, ведите, коли так, — кивнул я, переступая порог. — Надеюсь, ни от чего вашего хозяина не отвлёк? Терпеть не могу сваливаться как снег на голову, но даже не представляю, каким образом мог бы предуведомить о своём приезде.

— Конечно, ваше благородие, со связью здесь проблемы, — легко согласился старик, шаркая чуть впереди меня. — Барин на псарне, собачек смотрит, которых егерям привезли. Сейчас придёт. Вы располагайтесь пока, — с этими словами он открыл разрисованную крылатыми ангелочками и почему-то дельфинами дверь и пропустил меня в небольшую комнату, в которой стоял гарнитур из двух кресел и дивана резного дерева, стеклянный сервант, пианино и пара больших напольных ваз с сухими цветами.

— Принести вам что-нибудь выпить или перекусить? — осведомился дворецкий, наблюдая за тем, как я сажусь в одно из кресел так, чтобы оказаться лицом к двери. — Кофе, чай, лимонад?

— Нет, благодарю. Жажда не успела меня замучить.

— Как угодно, ваше благородие, — отвесив ещё один резкий поклон, старик исчез за дверью.

Я окинул взглядом комнату, в которой оказался. Интерьер не совсем подходил жилищу холостяка. Мебель была обита светлой тканью с пунцовыми цветочками, на стенах висели картины с сельскими видами: пастушки, козочки, овечки. Я словно попал в дом какой-нибудь коротающей век вдовы, а не человека, который дважды пытался меня убить и взорвать вышку-преобразователь.

Поднявшись, я прошёлся по гостиной, провёл пальцами по клавишам пианино, затем сдвинул тяжёлую бархатную портьеру. За ней обнаружилось окно, забранное толстой решёткой. Хм… Кто-то постарался превратить первый этаж своего дома в неприступную крепость? Или не хотел, чтобы из него можно было выскользнуть незамеченным? Понимай, как хочешь.

За окном виднелся двор с хозяйственными постройками. В открытом гараже возился с большим чёрным внедорожником механик. Вдалеке торчали турели со спаренными крупнокалиберными пулемётами. Мимо забора прошёл тяжёлый экзодоспех класса «Кощей». Недешёвая штука. Гораздо лучше армейских «Гренадёров». Явно Молчанов хорошо зарабатывал на руднике и не экономил на безопасности. Надо будет и мне личную гвардию завести. Границу с Изломом сторожит гарнизон, развалины патрулируют боевые мехи, но что, если на участок нападут соседи или беззаконники? Хорошо, коли я рядом окажусь. А ну как нет?

Дверь едва слышно скрипнула. Обернувшись, я увидел низенького, толстенького мужчину лет двадцати шести, с круглым румяным лицом, голубыми глазками и ёжиком непослушно торчащих пшеничных волос. Одет он был в свободные брюки, ботинки на толстой подошве, рубашку в мелкую полоску и замшевую куртку цвета сухого песка.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — слегка шепелявя, проговорил он, остановившись возле двери и даже как будто прислонившись к ней спиной. — Ярослав Карлович Молчанов, здешний владыка. Мне доложили, что приехал проектировщик нового участка.

— Родион Николаевич Львов, — ответил я, направляясь к нему. — Извините, если оторвал от дел. Хотел познакомиться с соседями. У господина Лобанова я уж побывал, так что только вы остались.

Коротышка протянул мне руку. Я пожал пухлые пальцы, унизанные драгоценными перстнями, среди которых минимум четыре являлись артефактами. Жаль, не успел определить, какими именно: Молчанов сразу же убрал руку, словно чужое прикосновение было для него мучительно. Но фонили колечки нехило — сразу ясно, что сильные штучки.