Я приняла это с благодарностью.

Ноги и руки размять было просто необходимо.

– Долго еще нам ехать? – спросила я.

– По моим расчетам, если передвигаться быстро, примерно с такой скоростью, как сейчас, останавливаясь лишь на ночевки и очень короткие перекусы, до Тербории доберемся через три дня. Но это в лучшем случае.

Маркеш устало потер шею.

– В этой долине есть жилье и таверна?

– Не знаю, – он помотал головой, – карта, которая у меня есть, была составлена еще до вашего рождения. Могло что угодно поменяться. Так что на коня и продолжаем путь.

Да, перспективки туманные.

Мы снова погрузились на Обсидиана. Ехали долго. Солнце уже было в зените, когда Маркеш, не останавливая коня, достал и разделил между нами остатки еды. Вода у нас была, поскольку незадолго до этого мы нашли родник, пробивающий себе путь среди камней, и заполнили бутыль ледяной влагой.

– До ночи желательно чем-то поживиться, – сказал король, – голодный сон не самый крепкий.

Конь замедлился. Устал.

– Ночью отдохнет, – Маркеш словно мои мысли прочел.

Местность перестала быть совсем однообразной, появились редкие деревца, а далеко впереди замаячила дымка…

– Это же населенный пункт! – воскликнула я. – Дым из жилищ, даже запах доносится!

– Точно, – подтвердил король, – должны успеть добраться до темноты.

Кажется, Обсидиана эта перспектива подбодрила, конь пошел значительно быстрее.

– Как бы опасно ни было вас светить, принцесса, нам необходима эта остановка, – сказал король.

– Мы можем не сообщать никому, кто я?

– Само собой, – согласился Маркеш, – но присутствие симпатичной девицы благородного вида в сопровождении одного-единственного охранника может вызывать желание на нас напасть.

Симпатичной? Да он и комплименты умеет говорить.

Почему-то это сделанное мимоходом замечание меня взволновало.

Расстояние между нами и домиками уменьшалось. Можно было с уверенностью сказать, что это небольшая деревенька.

И постоялый двор горделиво располагался у дороги, чтобы путники его не пропустили.

– Вот и прекрасно, – довольно произнес Маркеш, – как само собой. Едем туда. И никаких рассказов о столетнем сне и прочем. Просто молчите, принцесса. Я придумаю, что сказать в случае чего.

– Это ж надо, как вас угораздило забраться! – пышнотелая трактирщица сочувственно смотрела на Маркеша, ловко уместив пухлое личико между ладошками.

Она сидела за нашим столиком, плотно уперев локти в поднос, всем своим видом показывая, что никуда не торопится и жаждет историй.

Трактирчик при постоялом дворе оказался милым и вполне приличным.

Несмотря на вечернее время, не было тут в усмерть пьяных деревенских, и никто не дрался.

Так, одна небольшая компания из пяти мужичков за длинным столом у стенки и пара одиночек рядом со стойкой. Один, правда, дремал, опустив голову на сложенные руки.

– Впервые, конечно, слышу, чтобы на Пути судьбы благородного господина сопровождала его сестра, – продолжила женщина.

– Что поделать, – Маркеш пожал плечами и улыбнулся ей так очаровательно, что я от удивления чуть куриное крылышко вместе с костями не проглотила, – это звездочет подсказал. Говорит – на небесной карте так все сложилось, что без сестры я дорогу не найду.

– А вам точно в Терборию надо? – кокетливо поинтересовалась подавальщица, стрельнув глазками на моего спутника. – Судьбу, знаете ли, можно и по пути встретить, не обязательно до самого конца идти!

– Хотел бы я вам поверить, – Маркеш притворно вздохнул.

Ох, облака из сахарной ваты!

Этот кусок гранита еще и обходительным с дамами может быть!

Видимо, он только меня решил… стороной обойти со своими мужскими чарами.

– Увы, в предсказании точнехонько сказано: путь нужно пройти до конца.

– Жалко, – протянула трактирщица, – повезло же вашей прекрасной деве!

– Это еще вопрос, точно ли она прекрасная, – вставила я, – братец ее и не видел ни разу.

Женщина посмотрела на Маркеша с сочувствием.

– Я думала, так только девиц выдают за абы кого, не глядя! – сказала она с чувством. – Что ж, вы кушайте, я велю вам десертов принести от заведения. И с собой провизии набрать, выдвигаться будете, заберете.

– Благодарю, Мелица, вы просто добрая фея.

Нет, ну надо же! Как он соловьем-то разливается. А может, ему нравятся женщины в теле? Тогда я точно в пролете остаюсь.