Спал он крепко, но иногда сквозь дрему слышал то ли хождение, то ли скрипы.

Открыв глаза, не сразу разобрал, где находится. В пещере было темно, уходя, Брентор погасил основной магический свет и остались лишь гнилушки, от которых еле-еле брезжило.

Принцесса Розмари сидела в противоположном конце пещеры, прислонившись к стене спиной.

– Доброе… что-то, принцесса, – поздоровался Маркеш, – как спалось?

– Не спалось, – она вздохнула, – ворочалась всю ночь, никак не могла уснуть. Так, проваливалась в дрему временами.

– Возможно, это от волнения, – сказал король, – о чем вы договорились с колдуном?

– Он согласился погрузить меня в зачарованный сон, – ее голос дрогнул, – в ночь Новогодья.

– И где вы будете спать принцесса? – он почему-то спросил это хрипло.

– В одной из здешних пещер. Брентор найдет подходящую. Маленькую, но чтобы было естественное движение воздуха. Я какое-то время буду спать, но постепенно растворюсь, чтобы переместиться в мир грез и телом.

– Хочется верить, что так вы обретете покой и счастье, принцесса, – грудь короля сдавило, – действительно, не желаете дать шанс Теммеру?

– Для него я обуза, король, – принцесса поднялась и направилась в его сторону, ей, кажется, надоело кричать, чтобы он ее услышал.

– Да и мне герцог не кажется любовью всей жизни.

Она подошла близко, присела рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Он… понимаете, король… как бы выразиться верно… Теммер Безард не похож на мужчин моего времени.

– А какими были мужчины вашего времени, принцесса? – королю отчего-то был важен ее ответ.

– Более степенными. Зрелыми. Даже совсем юноши. Ценящими долг и честь. Такими, как вы, король.

В полумраке Маркешу показалось, что щеки принцессы зарделись румянцем.

Но наверняка утверждать такое было нельзя.

– Значит, по-вашему, я похож на ископаемое? – деловито спросил он.

– Ископаемое? – глаза Розмари возмущенно расширились. – Ну, знаете ли! Я…

– Вас никто не откапывал, так что, не стоит обижаться, принцесса.

– И на том спасибо, король.

Она слабо улыбнулась, и Маркеш с удивлением заметил, что принцесса как-то очень замедленно моргает. Будто сейчас закроет глаза и … и всё.

– Принцесса? – позвал ее король. – Вы что, засыпаете?

Она тут же встрепенулась.

– Нет, нет! Ну что вы, король. Я очень даже бодра и …

Тут она зевнула и едва успела прикрыть рот ладонью.

– Простите, король. Что-то меня разморило.

– Видать, я такой скучный, что вы решили прикорнуть рядом.

Вид у Розмари был такой несчастный, что король не выдержал.

– Да ложитесь уже вот тут, на подушку головой.

Она по-честному пыталась сопротивляться. Но противостоять неукротимому желанию закрыть глаза и уснуть не смогла.

Минут через десять Маркеш ошарашенно смотрел на мирно сопящую рядышком с ним принцессу.

Мне было хорошо, я лежала на мягчайшей лужайке, наполненной ароматами цветов. Кругом пели птицы, а неподалеку милые детишки водили хороводы. На их хорошеньких головках красовались венки из луговых ромашек, васильков и одуванчиков.

Я слышала нехитрую детскую песенку:

Если ты одна сегодня,

Все изменит Новогодье.

Загадай желание

Пройти все испытания.

Лишь луна вернется вновь,

Встретишь ты свою любовь.

– Какая милая сцена! – ворвался в песенку скрипучий мужской голос, и детишки с визгом разбежались.

А я открыла глаза и поняла, что моя голова лежит на коленях у Маркеша.

Король странно сопел и пялился на меня сверху вниз, и кажется, почти не дышал и не моргал.

– Простите, если помешал, – вновь послышался голос колдуна Брентора, – но у меня всего половина часа, дабы вкусить скромную пищу и вновь отправиться в свое астральное путешествие. Я хотел уточнить у нашей дорогой принцессы, все ли в силе.

– Да! – проблеяла я, вскакивая.

И Маркеш, наконец, выдохнул.

– Как так получилось, почему я сплю на вас, король? – не выдержала я, уставившись на Маркеша.

– Это у вас надо спрашивать, принцесса! – прогудел король. – Я сидел рядом, ждал, пока вы проснетесь. Но вы начали ворочаться, что-то бормотать. Я решил, что вас кошмарит, осторожно плеча коснулся, позвал… придвинулся чуть ближе. И вы снова на меня взгромоздились.

– Снова? – поднял бровь Бартоломью Бренторес, он же Бренторе, он же колдун Брентор.