И ни для кого в общем-то не было загадкой, кого именно он осчастливит этим приглашением — конечно, свою невесту! И Дениза Рошен даже чуть выступила вперед и изобразила на своем лице напускную небрежность, наверняка готовясь уже в следующую секунду сменить ее на притворное удивление.

Вот только удивляться ей пришлось по-настоящему. Потому что герцог Лавальер прошел мимо нее. И, наверно, не только я услышала, как разочарованный вздох сорвался с ее вмиг задрожавших губ.

А когда его светлость остановился передо мной, мне захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон.

— Мадемуазель Эстре, надеюсь, вы не откажетесь открыть со мной этот бал?

Изумленный рокот прошел по залу. Большинство присутствующих понятия не имело, кто я такая, и теперь этот вопрос передавался из уст в уста.

И хотя я понимала, чем именно было вызвано такое приглашение, оно всё равно было мне приятно. Да, герцог пригласил меня лишь потому, что хотел как хозяин исправить ту обиду, что нанесла мне своими словами его невеста. Но какая разница, что послужило причиной, если благодаря этому я могла танцевать? А я любила танцевать и умела делать это прекрасно. Что и не замедлила продемонстрировать, когда мы с его светлостью закружились по залу.

На паркет должны были выйти и другие пары, но они почему-то медлили, и под звуки восхитительной музыки мы порхали одни. И я чувствовала на себе такие удивленные и пристальные взгляды, что мои щеки пылали от столь непривычного мне внимания. Но, к счастью, это не сказывалось на моих движениях, и я ни разу не сделала неверного па и не наступила герцогу на ногу.

— Вы превосходно танцуете, мадемуазель! — герцог даже не пытался скрыть своего изумления.

— О, — рассмеялась я, — в пансионе, в котором я училась до поступления в университет, большое внимание уделялось тому, что надлежало знать каждой приличной барышне — музыке, танцам, иностранным языкам, рукоделию и умению вести домашнее хозяйство.

— Вот как? И почему же после столь достойного образования вы решили стать именно врачом?

Это тоже могло прозвучать как насмешка, но я ее таковой не восприняла. Кажется, он просто искренне пытался понять мотивы моего, так не вписывавшегося в его систему координат поступка.

Легкая музыка совсем не располагала к серьезному разговору, но я всё-таки решила ответить на его вопрос.

— Тяжело заболела моя бабушка, которую я очень любила. Обычного врача поблизости не оказалось. А доктор-маг не захотел ей помочь, — мой голос дрогнул, а в глазах появились слёзы — как и всегда, когда я вспоминала тот страшный день. День, который разделил мою жизнь надвое. — Тогда я и решила, что стану врачом и буду помогать всем, кто будет в этом нуждаться.

Я закусила губу, пытаясь не расплакаться. И тут же ощутила, как его светлость ободряюще сжал мою руку.

— Простите, я не хотел вас расстроить!

Танец завершился, и герцог сопроводил меня до того места, где стояли мои спутники. И не успел он отойти, как к нам подошел дворецкий.

— Ваша светлость, простите, но там прибыл господин, которого нет в числе приглашенных. Он утверждает, что приехал из столицы по вашей просьбе.

Герцог недоуменно нахмурился.

— По моей просьбе? Из столицы?

— Именно так, ваша светлость! Он говорит, что приехал занять место врача в городской больнице!

Врача? Врача в городской больнице?

Сердце болезненно дрогнуло. И мне захотелось воскликнуть, что еще не прошел даже месяц, за который мне выплатили жалованье!

Как кто-то мог прибыть из столицы так быстро? Похоже было, что этот человек отправился в путь прочти сразу после того, как письмо его светлости дошло до университета.

Я не смогла удержаться от укоризненного взгляда в сторону герцога Лавальер. Да, он никогда не скрывал своих намерений привезти в Тирелис врача-мужчину, но мне было особенно обидно от того, что этот доктор прибыл сюда именно сейчас. И вечер, который мог стать вечером моего триумфа, стал вечером моего унижения.

Вслух я ничего не сказала, но это сделала за меня мадам Кендал.

— Но в городской больнице уже есть врач! — воскликнула она и тоже посмотрела на хозяина дома. — И преотличнейший врач, я вам скажу!

Мне показалось, что герцог чуть смутился. Но, возможно, это было лишь плодом моего воображения.

— Простите, я должен отлучиться! — сказал он и, поклонившись, отправился к дверям бальной залы.

А я отправилась вслед за ним. И мне было всё равно, как это будет выглядеть в глазах окружающих. Потому что то, что случилось, касалось и меня. И я хотела знать, кто именно прибыл из столицы на мое место и как это отразится на мне самой.

Мы прошли по широкому, ярко освещенному коридору и оказались у той самой лестницы, по которой час назад мы поднялись сюда. У ее основания, спиной к нам, стоял мужчина — уже немолодой, с заметной сединой в волосах, чуть сутулый. На нем была дорожная одежда, и к балу он явно был не готов.