Звучало это очень заманчиво еще и потому, что я прекрасно понимала, что куда бы я ни приехала, в столицу или в провинциальный городок, меня везде встретят с тем же недоверием, что и здесь.

Но я всё-таки покачала головой:

— Боюсь, для Тирелиса трех врачей будет слишком много.

Если я потрачу те деньги, что выдадут мне в Ратуше в качестве компенсации дорожных расходов до Альтевии, на обустройство кабинета, то что я буду делать, если моя практика окажется убыточной?

Доктор Руже мог позволить себе заниматься этим, не думая о расходах, ибо у него был капитал, который приносил ему дополнительный доход, и собственный дом. К тому же, я знала себя слишком хорошо и понимала, что если ко мне станут обращаться люди, у которых не найдется денег, чтобы оплатить мои услуги, я всё равно не смогу отказать им в помощи. Так что бизнесмен из меня был никудышный.

Я вернулась в больницу уже под утро и постаралась пройти к себе в комнату незаметно. Но не успела я открыть дверь, как из соседней комнаты тут же выглянула сонная Мелани. А еще через несколько минут к нам пришла и мадам Бернар. Оказывается, обе они ждали моего возвращения и жаждали услышать от меня, как прошел бал.

И зная, сколько трудов они приложили, чтобы я выглядела там достойно, я не могла отказать им в такой малости. И я постаралась рассказать им обо всём как можно подробнее — и дворце, в котором я побывала, и о первом танце с его светлостью, и о знакомстве с маленьким графом. Умолчала я только о своей стычке с мадемуазель Рошен и о приезде доктора Вилара.

Да, о докторе рассказать мне всё же придется, но я решила сделать это чуть позже.

— Ох, как же я рада за вас, мадемуазель! — воскликнула Жаклин. — И я прекрасно понимаю, почему его светлость пригласил на первый танец именно вас! И уж вы наверняка выглядели в этом танце просто превосходно.

Мелани охотно разделила с ней это мнение.

— Надеюсь, теперь-то герцог понял, насколько он был неправ, когда полагал, что Тирелису нужен врач-мужчина.

Стоило ей произнести это, как то напряжение, что копилось внутри меня на протяжении этой ночи, прорвалось наружу. Слёзы хлынули из глаз, и я села на кровать и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Мелли подала мне воды. А потом они сели по обе стороны от меня и терпеливо ждали, пока я снова окажусь в состоянии говорить.

— Нет, его светлость так и не понял, что был неправ. И уже не поймет. Потому что в Тирелис уже приехал новый врач из столицы, и мне нужно будет со дня на день передать ему все дела больницы.

— Ох! — громко выдохнула мадам Бернар. — А как же вы?

А вот на этот вопрос я ответить не могла. Герцогу Лавальеру не было никакого дела до того, что будет со мной. Он тешил себя мыслью, что действует и в моих интересах и, должно быть, искренне считал, что отстраняя меня от работы, совершает доброе дело.

— Мелли, — сжала я руку девушки, — простите, но я не могу гарантировать, что доктор Вилар оставит вас на этой должности. Я непременно поговорю с ним об этом, но…

— О, вам не следует беспокоиться еще и об этом! — она замотала головой. — Вы изначально предупреждали меня об этом, и я знала, на что шла. И я благодарна вам за то, что за те дни, что я помогала вам, я поняла, что это значит — быть доктором. И ведь, признаться, до встречи с вами я тоже была уверена, что медицина — это удел мужчин. И как же я рада, что ошибалась!

Когда мы разошлись, за окном уже забрезжил рассвет. А ведь нам следовало хорошенько выспаться, потому что доктор Вилар наверняка пожалует в больницу еще до обеда. И зная его характер, не приходилось сомневаться, что прибудет он сюда с желанием подвергнуть критике всё и вся.

Но об этом я своим помощницам говорить не стала, ибо не хотела, чтобы они отнеслись к новому доктору с предубеждением. Возможно, здесь, вдали от университетских стен, он обнаружит совсем другие черты своего характера и окажется хорошим врачом и добрым человеком.

Ох, как же я ошибалась!

Доктор Вилар прибыл к нам всё-таки только под вечер. Он благоразумно предпочел больничной трапезе обед в доме герцога Лавальера.

Приехал он в сопровождении секретаря мэра месье Париса — тот представил нам нового городского врача по всем правилам.

— Доктор Вилар приступает к своим обязанностям с завтрашнего дня. Но мадемуазель Эстре также может продолжить работать в больнице в течение ближайших двух недель, — тут месье Парис с надеждой посмотрел на меня. — Если, конечно, мадемуазель не решит уехать в столицу раньше. Все дорожные расходы, разумеется, вам будут оплачены. Более того, его светлость просил передать вам, что вам будет выплачена компенсация за причиненные неудобства.

Наверно, он рассчитывал, что я примусь благодарить герцога за такую щедрость. Но я предпочла промолчать. И нет, я не собиралась ехать в Альтевию прежде, чем закончится срок моего контракта.

Так и не дождавшись от меня ответа, месье Парис попросил меня показать месье Вилару его будущие владения и удалился.

И едва это случилось, как мой коллега и бывший преподаватель недовольно повел носом.

— Здесь пахнет хлоркой! — заявил и посмотрел на меня с возмущением.

— Именно так, сударь! — охотно подтвердила я. — Мы моем полы с хлоркой каждый день. В университете нас учили тому, что в помещениях больницы должно быть стерильно.