– Вивисекции?
– отозвался тот.
– Я не знаю, Виля, не знаю...

– Может, он о чем-то узнал?

– О чем? Просто покопался в моей биографии. Если он в самом деле связан с мафией, ему это не составило труда.

Эвелина опустилась в кресло и, обхватив голову руками, несколько минут сидела молча, устремив взгляд прекрасных темных глаз в пол.

– Я устала, Олежка, - наконец выговорила она, - я больше не могу. Просыпаться каждое утро, обливаясь холодным потом, щупать голову непослушными руками и думать, что уже... быть может, сошла с ума. Мне страшно и больно, и я не хочу...

– Успокойся, моя хорошая, - Соловьев присел на подлокотник кресла, в котором находилась Эвелина, и осторожно обнял ее хрупкие плечи, - все будет хорошо, скоро мы окажемся далеко-далеко отсюда, и уже не будет ничего...

– Ни сырого подвала, ни жадных болот, ни росчерка кривых столбов в лунном свете... А может, мы просто тихо сойдем с ума от передозировки и будем счастливы и слепы.., так, как наш Васик, - мечтательно выговорила молодая женщина.

– Не говори так, - резко ответил Соловьев, - ты не понимаешь, что говоришь.

– Почему вот так.., все могут быть счастливы, эти жалкие люди.., они встречаются и расстаются, они наслаждаются любовью и обжигаются разлукой.., но все так просто, так естественно. Совсем не так, как у нас. Нет сил ни соединиться, ни уйти навсегда, ни забыть друг о Друге.

Соловьев покачал головой.

– Скоро все изменится, - выговорил он, - изменится. Ты принимала сегодня лекарства?
– вдруг спросил он.

– Да, да, - откликнулась она, - мы уедем отсюда?

– Куда захочешь.

– В Испанию, в Барселону, - произнесла Эвелина, - забыть обо всем.

– Я обещаю тебе, - ответил он.

В этот момент в дверь постучали, и на пороге возник капитан Вавилов.

– Простите, если помешал, - проговорил он, хотя в его голове совершенно отсутствовало сожаление по поводу причиненного беспокойства.

– Да нет, что вы, - несколько озадаченно отозвался Соловьев, входите, прошу вас.

Эвелина вспыхнула, яростно раздувая ноздри, и взор ее перескочил с Соловьева на громоздкую фигуру Вавилова. Заметив ее волнение, Соловьев незаметно погладил ее по плечу.

– Я не буду откладывать дела в долгий ящик, - начал Вавилов.
– У меня к вам есть одна занятная история и одно небольшое предложение делового плана. От очень влиятельного человека, который хоть завтра может отправить вас за границу.., куда угодно, например, в Барселону. Есть такой замечательный город в Испании. Столица провинции Каталония, знаете.., там есть прекрасный футбольный клуб "Барселона"... Там играл мой любимый футболист Рональде, вы же знаете, Олег Платонович, мне известно, как вы любите футбол.

Эвелина смертельно побледнела и выкрикнула едва ли не в лицо Вавилову:

– А что вам еще известно?..

– Спокойнее, Виля, - остановил ее Соловьев, - тебе нельзя нервничать. Простите, Денис Иванович, - повернулся он к Вавилову, - я не понимаю ваших слов "может отправить вас за границу". Как это - "вас"? Если вы имеете в виду меня и Эвелину Марковну, то это, по меньшей мере, непонятно: как замужняя женщина может уехать за границу с чужим мужчиной?..

– При живом-то муже, - насмешливо перебил его капитан, и в его выразительных глазах блеснула зловещая ирония.

– Перестаньте, капитан, - холодно выговорил Соловьев, - я не знаю, на какой эффект вы рассчитываете, говоря нам подобный абсурд, но не пора ли объясниться?

– Вот это другой разговор, - сказал Вавилов, - я действительно должен вам многое объяснить.

– Да, обещанная занимательная история и замыкающее ее деловое предложение, - без тени волнения произнес психоаналитик.
– Или я ошибся, и упомянутые история и предложение не имеют отношения друг к другу и не соотносятся между собой?

– Да нет, соотносятся. А выдержка у вас, я посмотрю, железная, Олег Платонович, - одобрительно проговорил Вавилов и продолжил:

– Жила в городе Тарасове одна простая семья... виноват, семья далеко не простая и вообще...

– Вы нас за идиотов считаете, капитан?
– резко спросила Эвелина.

– Если бы я считал, вы у меня давно бы в КПЗ сидели, - в тон ей рявкнул толстяк и после паузы вкрадчиво добавил:

– Попрошу не перебивать, хотя такие соблазны определенно возникнут. Добро?