В нем действительно был его номер. После нескольких попыток мне удалось дозвониться. Какой-то мужчина по-арабски ответил мне, однако, после того как мы все-таки разобрались, что к чему, используя его великолепный французский, а затем еще более совершенный английский, меня ожидало разочарование.

– Нет, доктора Грэфтона дома нет, доктор Грэфтон некоторое время назад покинул Бейрут. Да, по делам. Если он может чем-то помочь мне...

– Мне бы хотелось поговорить с ним по поводу одной из моих родственниц, - сказала я.
– Конкретно, миссис Бойд. Насколько мне известно, несколько месяцев назад, когда он находился в Бейруте, она была его пациенткой. Интересно, он и сейчас продолжает навещать ее? Дело в том, что...

– Миссис Бойд?
– голос у моего собеседника был явно озадаченный. Боюсь, у нас нет пациентов с такой фамилией. А где она живет?

– Она живет под Бейрутом, в местечке, которое называется Дар-Ибрагим. Кажется, это неподалеку от деревни Сальк.

– Дар-Ибрагим?
– Темп его речи убыстрился.
– Вы имеете в виду леди Хэрриет?

– Но... да, я... пожалуй, именно ее, - проговорила я, чувствуя, что совершенно по-дурацки заикаюсь.
– Я забыла... ну да, конечно, леди Хэрриет.

– Насколько мне известно, она чувствует себя прекрасно, - произнес голос, - однако ее определенно нет в списке моих пациентов. После отъезда доктора Грэфтона я обслуживаю его пациентов, но она написала мне и сообщила, что уже все устроила.

В голосе появились новые нотки, возможно выражавшие недоумение, и мне захотелось спросить, как она все устроила и что именно, однако я тут же поняла, что это бесполезно.

"Не исключено, - подумала я, - что это было очередное ее письмо, в котором она вновь заявляла о своем уходе из этого мира, отречении от Англии, отказе от услуг врачей, а может, просто излагала свое очередное завещание".

– Могу я поинтересоваться, с кем имею честь разговаривать?
– спросил голос.

– Я - внучатая племянница леди Хэрриет. Меня зовут Кристабель Мэнсел. В Ливане я на отдыхе, но мне... никому из нас давно уже ничего не известно о моей бабке. Я уже начала подозревать, не умерла ли она, но потом узнала, что она жива, а в отеле - я остановилась в "Финикии" - мне сказали, что ее лечил доктор Грэфтон. Поэтому я и решила позвонить ему и узнать возможные подробности. Вы сказали, он уехал из Бейрута? Но он хоть в Ливане? С ним можно связаться?

– Боюсь, нет. Он отправился в Лондон.

– Понятно. Что ж, большое спасибо. Попытаюсь сама с ней повидаться.

На другом конце провода возникла небольшая пауза, затем подчеркнуто бесстрастный голос произнес:

– Считается, что она ведет очень уединенный образ жизни.

– Да, - согласилась я, - понимаю. Но в любом случае, большое спасибо за помощь. До свидания.

– До свидания.

Я повесила трубку и усмехнулась. То, что подразумевал обладатель этого приятного голоса, можно было определенно сформулировать как арабский эквивалент: "И с наилучшими британскими пожеланиями удачи".

Позже позвонил Чарльз и сказал, что отец Бена задержался, а потому сам он сможет выбраться не раньше, чем в воскресенье вечером, а то и позже.

– Но клянусь всеми святыми, - выразительно заверил меня кузен, - в понедельник я костьми лягу, но буду у тебя.

– Не надо ничем ложиться, - успокоила я его, - по крайней мере до тех пор, пока не купил голубые четки. Сам же говорил, что в этой стране может произойти что угодно.

Я ни словом не обмолвилась о собственных поисках следов бабки, равно как и о том, что у меня стало зарождаться довольно живое любопытство по поводу столь нетривиального затворничества обитательницы Дар-Ибрагима.

***

Гостиничный портье постарался явно на славу, чтобы организовать мне удобное и дорогое путешествие. Это была громадная американская машина с острыми закрылками, кондиционером, голубыми четками от сглаза и болтающейся перед лобовым стеклом цитатой из Корана: "Во всем положись на Аллаха".

Помимо всего прочего автомобиль был снабжен высотомером. Я поначалу не подумала о его истинном предназначении, однако мой водитель - бойкий узколицый парень по имени Хамид - объяснил, что мы одним махом поднимемся от уровня моря почти на два с половиной километра, поскольку истоки Адониса находятся в горных районах Ливана. Я уселась рядом с ним на переднее сиденье и с любопытством поглядывала на высотомер, когда перед Вавилоном машина свернула с побережья и стала взбираться в горы.

Хамид явно недооценил количество "махов", которые нам понадобятся для достижения цели. Поначалу дорога поднималась полого, пролегая между вереницами деревьев и расположенными террасами полями. Кругом росли заботливо ухоженные яблони, буквально усыпанные созревающими плодами, а по пыльной дороге бегали куры и играла темноглазая детвора. Однако вскоре дорога словно стряхнула с себя миниатюрные зеленые поселения и стала более круто забирать вверх, извиваясь между последними остатками сельскохозяйственных угодий, пока йод колесами не оказалась иссохшая, почти окаменевшая почва. Но и здесь почти каждое крохотное скопление тщательно обработанной земли использовалось под выращивание яблок, хотя урожай выглядел уже гораздо скромнее. На более обнаженных террасах произрастали тоненькие зеленые полоски каких-то злаков, которые почти заглушались многочисленными весенними цветами, росшими буквально повсюду - у дороги, вдоль каменных стен и даже в расщелинах скал.