– Два альбома акварелью и еще половина карандашом.

– У, да ты и вправду художник!
– потрепал он его по шелковистым, с завитушками, вихрам.
– Очень бы интересно посмотреть! Но у меня времени - в образ. Ты вот что: принеси что-нибудь сам, на твое усмотрение. А я все-таки зайду к Спиваковым, посмотрю: может, тетю Клаву вовсе и не забрали, и она спрятамшись с Валерой где-нибудь на чердаке или в сарае.

– Навряд, чтоб... Она ж совсем-совсем больная!..

– А вдруг? Договорились? Туда и принесешь.

– Ладно. А хочешь, я подарю тебе на память Тамару?
– предложил художник и пояснил: - Акварельную.

– Конешно, хочу! Она ведь моя школьная подруга.

Юный художник вприпрыжку помчался домой, а Ванько через прореху в заборе нырнул в спиваковский огород.

Вчера в темноте и спешке он не разглядел внутреннего обустройства и сейчас поражен был запущенностью хозяйства. Вдоль забора лопухи да чертополох - выше головы. Садик, довольно большой, запущен донельзя; огород наполовину под бурьяном. Сарай - с прохудившейся крышей. Держали корову, а корму с гулькин нос - только то, что успел насбивать отец по двору. Он мало что успел сделать (возможно, из-за боязни днем попадаться людям на глаза): свалил несколько старых акаций, подкатил их поближе к сараю (на дрова порубил только ветки). Часть территории перед сараем занята квадратиками подсыхающего кизяка - тоже топливо на зиму.

Впрочем, глазеть по сторонам было недосуг, он зашел сюда ради мишиной просьбы - забрать лимонки. Они оказались там, где и говорила Тамара, - в сарае, в углу под куриным насестом. Сунул их в карманы, остальное аккуратно замаскировал.

Из сарая направился было заглянуть в хату. Побеленная известкой, с цветничком под окнами на улицу, она имела опрятный вид. Прилегающий дворик с летней печкой и качелями для малыша - подметен и ухожен. Хотел зайти в брошенные настежь двери, но тут на тропинке, проложенной напрямик по огороду, показался Сережа, и Ванько повернул к нему.

– Вот, принес...
– протянул он листок чуть меньше тетрадного разворота.
– Посмотри, похожа?

На Ванька с легкой беззаботной улыбкой смотрела девчонка, определенно напоминающая Тамару: крупные голубые глаза, короткая прическа, нос, губы все схвачено довольно похоже.

– Ух ты, как живая!
– несколько завысил он оценку.
– У тебя, старина, неплохо получается... Молоток! Изобразишь как-нибудь и меня?

– Я бы хоть сейчас, но краски кончились. А карандаш - не то...

– Да мне щас и некогда. Спасибо тебе за подарочек!
– Он свернул листок в трубочку и сунул за пазуху.
– Мне надо уходить. Провожать не надо. Держи питушка, - подал на прощанье руку.
– Мы с тобой еще обязательно встренемся!

Приветливая улыбка на его лице сменилась далеко не веселым, если не сказать мрачным, выражением. Выходя через распахнутые дощатые ворота, заметил следы протектора автомобильных колес. "Ночью, а машину нашли, гады! " - подумал про себя.

На улице достал из-за пазухи портрет, сложил вчетверо и перепрятал в нагрудный карман.

Друзья поджидали его с тревожным нетерпением. Догадывались: удача на этот раз была не с ними... Прикончили на месте? Забрали, несмотря что больная? Федя пытался прочесть ответ на непроницаемом лице уж очень медленно приближающегося товарища. Миша держал глаз на оттопыренных карманах, но без видимой радости.

– Зря, братцы, спешили... Ее забрали. Ночью. Приезжали на машине...

Троица молча направилась в конец улицы. За пару дворов до околицы свернули в нечто вроде проезда, заросшее высокой бузиной. В холодке присели.

– Не хочется и домой возвращаться...
– вздохнул Ванько устало.

– Да-а, - согласился Федя, - положение - не позавидуешь...

Разговор долго не возобновлялся. Миша меж тем извлек выглядывавшую из кармана соседа зеленую ребристую "штуковину". Подбросил на ладони. Ни Ванько, ни Федя даже не взглянули. Отвинтил коричневую эбонитовую "пробочку", опрокинул лимонку, встряхнул - выпало и повисло на короткой белой нитке кольцо.

– Точь-в-точь как та, которую я видел, - попытался привлечь внимание товарищей.
– Вот за это кольцо: дерганул - и кидай.
– Те посмотрели без особого интереса. Уложил все обратно, завинтил колпачок, опять сунул Ваньку в карман.
– Пистолет пусть будет у меня?

– Пусть у тебя, - отозвался тот.

– Вань, а что это за пацан был с тобой?

– Какой пац... А-а... Соседский. Это от него я узнал, что забрали еще ночью...

– Он не видел, где ты брал лимонки?

– Не видел.
– Ванько думал о чем-то своем, отвечая машинально.

– А ты хорошо замаскировал место?

– Да вроде... А че?

– Не уволок бы он патроны...

– Ну, Мишка!
– упрекнул его Федя.
– Как ты можешь думать об этом сейчас?! Вот уж действительно: кому что, а курице просо...