– Ага, он знаешь, какой задира! Его тут все боятся...

Речь, видимо, шла о "братане". Ровесник Ваньку, тот, как и братец, выглядел излишне упитанным, широколиц, рыж и веснущат. Уже на подходе поднял с земли голыш, что не оставляло сомнений в агрессивных намерениях обоих. Второй, тоже сверстник, шел несколько сзади. Сережа попятился, готовый задать стрекача. Ванько его придержал:

– Ты че, испугался? Не боись: мы с тобой им запросто надаем по ушам.

– Ты, х-аря! По-ошто мово брательника о-обидел?
– заикаясь, с вызовом выдохнул братан; шагах в трех остановился, поджидая дружка.

– Карандаши принес?
– не обращая на него внимания, шагнул к Никаку Ванько.

– А вот мы те по-окажем карандаши!
– Оба изготовились к нападению.

– Сережа, подержи-ка ремень...

И братан, и его дружок замахнулись одновременно, но промазали, так как противник успел присесть. Более того, помощник нечаянно заехал в скулу своему же приятелю, а тот чуть не звезданул его булыжником. Ванько, изловчившись, схватил обоих за руки пониже кистей и сделал несколько раз "ладушки", пока булыжник не вывалился. Попытки вырваться ни к чему не привели, и братан сдался:

– Ла-адно, - выдохнул он, - твоя взяла... Га-аврюха, отдай ка-аранда-ши.

Гаврюха достал из-за пазухи коробку, взамен получил ремень.

– Посоветуй своему Гаврику, пусть больше моего племянника не забижает.
– Ванько отпустил запястья неудавшихся драчунов.
– И до свидания.

Посрамленная троица не замедлила удалиться.

– Ну вот и обошлось. А ты боялся.

Мальчуган был настолько удивлен и вместе с тем восхищен происшедшим, что не находил слов.

– Ну-ка, покажь, - взял у него коробок, открыл. Набор карандашей был большой, цветов на двенадцать.
– Ты что ж, и рисовать умеешь?

– Еще только учусь.

– Занимаешься всурьез или так, от нечего делать?
– Он обратил внимание, что карандаши разной длины - значит, пользуются ими часто.

– Всерьез.

– И как, получается?

Говорили на ходу, при этом Ванько вел счет подворьям, оставшимся за спиной; по расчетам, спиваковское должно было находиться где-то рядом.

– Так себе, - скромно пожал плечами Сережа.
– Но некоторые мои рисунки хвалят.

– "Некоторые" - ты имеешь в виду людей?

– Рисунки. Идем, покажу, если хочешь.

Экскурсии в план не входили; и так, кажись, задержался, подумал он.

– Я, Сережа, очень спешу. Может, как-нибудь в другой раз. Ты далеко живешь отсюда?

– Близко! Вон наша хата, - показал в направлении, где, предположительно, должен находиться и нужный ему двор.

– Постой... ты, случайно, Тамару Спивакову не знаешь?

– Так мы ж соседи! И я с нею дружу, - сообщил он с подъемом, но добавил с сожалением: - Токо ее ведь нет...

– Как это?

– Их с дядей Гришей еще позавчера полицаи забрали.

– Что ты говоришь!.. А я ведь иду к ним...

– А тетю Клаву и Валерку - седни ночью... Мама утром пошла проведать, а их уже нет. И ночью возле них машина гуркотела.

"Ну вот, как в воду смотрел!.. " - подумал Ванько.

Хоть и был готов ко всему, но все ж до последнего момента теплилась надежда, что, оставшись один в незапертой камере, отец одумается, сбежит, поспешит домой обезопасить ребенка и больную жену. Этого, видать, не случилось... Но, возможно, он все-таки решился? И "тетя Лена", о которой упоминала Тамара, помогла ему спрятать жену у себя в подвале?

– А твоя мама щас дома? Ее как звать?
– спросил в надежде, что зовут ее не Елена.

– Маму звать Елена Сергеевна, они с бабушкой дома.
– Сережа, все еще не сводивший глаз с друга, заметив на его лице тень разочарования, истолковал это по-своему и поспешно добавил: - Да ты их не бойся! Ругаться не будут, они у меня хорошие!

Наличие двух теть Лен-соседок маловероятно, и теплившаяся надежда угасла окончательно... Как скажет он об этом Тамаре, с замиранием сердца дожидающейся их возвращения? Какой страшный удар судьбы предстоит ей вынести!..

Меж тем Сережа, решив, что друг почему-то либо боится, либо стесняется его родителей, тянул за руку:

– Идем! Все равно тебе теперь спешить некуда... Мы в комнату заходить не будем, если хочешь!
– Ему, похоже, очень хотелось показать свои работы и, возможно, услышать похвалу от человека, чье мнение для него дорого.

– Постой минутку здесь, я - щас приду.
– Ванько прошел за угол - на улицу, где остались его телохранители. Те оказались на месте: Федя вышагнул из куста сирени, Миша - спрыгнул с ореха у забора на противоположной стороне улицы. Для них его появление означало: пока все нормально. А знак рукой что он зайдет во двор Спиваковых.
– У тебя много рисунков?
– поинтересовался, вернувшись к Сереже.