Излишне говорить, что при каждом таком потрясении сердце во мне сжимается и устремляется к тебе. Но и ты постареешь. И мне кажется, что за время моего отсутствия ты совершенно и неотвратимо оказалась во власти этого недуга, именуемого временем.

Бедная моя кисанька, чего бы ни дал я, чтобы увидеть тебя хоть на единый краткий миг. Как бы это успокоило меня!

Покончив с призраками, могу с радостью уверить тебя, что у меня есть все основания быть довольным своим путешествием. Все устраивается как нельзя лучше, и даже лучше, нежели я смел надеяться. Со стороны родителей я встретил прежнюю привязанность ко мне; они, право, трогательны своею преданностью и покорностью. Они входят во все мои намерения, во все мои светские обязанности; они со всем соглашаются, со всем примиряются.

Что касается дел, то вот что предложил мне отец. Он теперь же передает нам в полную собственность две трети своего состояния, предоставляя поделить по своему усмотрению доходы с земель, которыми мы будем владеть сообща. Само собой разумеется, что, так как на брате будут лежать все обязанности и все бремя управления — я не премину предоставить ему значительную часть дохода, скажем — две трети. Остающаяся часть составит, по словам тех, кто знаком с нашими делами, никак не меньше 10–12 тысяч рублей в год. Такой порядок, впрочем, останется в силе лишь впредь до окончательной передачи наследства*, которое, разумеется, будет разделено по совсем иному принципу — по принципу полного равенства.

Вот как обстоят дела. Для завершения и закрепления предложенных условий остается только разрешить несколько чисто формальных и несложных вопросов. Теперь все зависит от доброй воли и умения брата. Пока что, мне кажется, он воодушевлен самыми лучшими намерениями. Он готов пожертвовать собой и целый год, а если нужно будет, то и больше, безвыездно прожить в деревне. Подчас он старается изменить свое отношение к отцу, лучше которого, право, нет человека на свете. И не сочти за тщеславие или самообольщение, если я скажу тебе, что для их примирения мое присутствие здесь было далеко не бесполезно. Оно дало и другой, не менее приятный результат — а именно: я изменил мнение о моем зяте. Право, я повинен перед ним, я ошибался на его счет. Это было вызвано, вероятно, тогдашними обстоятельствами и состоянием моего здоровья. Он далеко не интриган, как я думал раньше, два года назад он погубил себя во мнении правительства излишней прямотой и независимостью характера*. В подтверждение моих слов следовало бы привести некоторые подробности, но достаточно тебе знать, что сейчас, а также в отношении всех предстоящих хлопот, его поведение со всех точек зрения безупречно. Вот тебе добрые вести, не так ли?

Прощай, моя милая кисанька. Складываю это письмо, если только не вздумаю потом его продолжить.

Moscou. Ce 25 juillet 1843

Je ne t’'ecris pas aujourd’hui. Je ne m’en sens pas le courage. Je suis tout d'emoralis'e par ton silence. Voil`a cinq `a six jours que j’aurais du avoir de tes nouvelles. Je t’avais 'ecrit de Varsovie en date de 24 du mois dernier. Cette lettre a d^u te parvenir dans les tous premiers jours de juillet. Si tu y avais r'epondu sur-le-champ, j’aurais d^u avoir la lettre depuis cinq `a six jours. Je ne veux ni ne puis entendre raison sur les retards, pas plus que sur les coups de b^aton qu’on me donnerait. Tout ce que je puis faire c’est de les subir en silence. Aussi je me tais. Mes affaires ici sont termin'ees. Mon p`ere nous a c'ed'e les 2/3 de son bien. Cela doit nous faire de 10 `a 12 m<ille> fr<ancs> `a chacun. De plus on me donnera `a mon d'epart 3 m<ille> r<ou>bles pour payer mon voyage. Mais tout cela m’est fort indiff'erent. Rien n’indemnise de ce que je souffre en ce moment. A la garde de Dieu. T. T.

Москва. 25 июля 1843

Не пишу тебе сегодня. Не нахожу в себе мужества. Я в полном унынии от твоего молчания. Я должен был получить от тебя письмо уже пять или шесть дней назад. Я писал тебе из Варшавы 24-го числа прошлого месяца. Ты должна была получить это письмо в самые первые дни июля. Если бы ты тотчас ответила, я бы уже пять-шесть дней назад получил твое письмо. Я не хочу и не могу слышать ни о каких причинах такой задержки, это все равно что получать удары палкой. Все, что я могу сделать, это сносить их в молчании. Итак, я умолкаю. Дела мои здесь окончены. Отец уступил нам 2/3 своего имущества. Это должно составить 10–12 тысяч франков на каждого. К тому же он даст перед отъездом 3 тысячи рублей, чтобы оплатить мне проезд. Но это все мне совершенно безразлично. Ничто не вознаградит меня за то, что я переживаю в эти минуты. Храни тебя Господь. Ф. Т.

Moscou. Ce 26 juillet 1843

Ma chatte ch'erie. J’avais bien raison de penser que l’explosion de mon humeur h^aterait l’arriv'ee de ta lettre. Car cette ch`ere lettre du 8 si impatiemment attendue, je l’ai recue hier, deux heures apr`es avoir fait porter la mienne `a la poste. C’est ma m`ere qui est venue me la remettre en triomphe. J’ai bien sinc`erement maudit, tu peux m’en croire, ce nouvel acc`es de tes sacr'es rhumatismes qui ont eu la l^achet'e de s’attaquer `a toi, m^eme en mon absence, et je suis parfaitement de ton avis qu’il faut leur faire une guerre `a outrance, une guerre d’extermination. Aussi j’approuve tr`es fort l’id'ee du voyage `a Paris. Mais je pr'etends que tu ne l’entreprennes qu’`a mon retour `a Munich qui d’ailleurs ne se fera gu`eres attendre, car je compte bien, Dieu aidant, pouvoir te rejoindre dans le courant de septembre.

Maintenant il serait `a propos, je pense, de te donner quelques d'etails sur mon s'ejour d’ici. Tu sais que nous sommes arriv'es ici le 8, pr'ecis'ement le jour, o`u tu as 'ecrit ta lettre. Je ne hais pas ces co"incidences. P`ere et m`ere, pr'evenus depuis plusieurs jours de notre arriv'ee, avaient lou'e pour nous dans la maison, qu’ils occupent, un appartement au rez-de-chauss'ee* compos'e de trois chambres assez jolies, assez proprettes pour nous et d’une quatri`eme pour le fid`ele Brochet, attenante `a la mienne. La maison est situ'ee dans un quartier de la ville qui correspond parfaitement aux faubourgs ext'erieurs `a Paris. C’est moins d'elabr'e toutefois et plus campagne. Nous avons voiture et chevaux `a notre disposition absolue et exclusive.

Ma soeur et son mari demeurent dans le voisinage* et je dois convenir que j’ai 'et'e agr'eablement surpris du confort et de l’'el'egance de leur int'erieur. Ils font d’ailleurs tr`es bonne ch`ere, et toute la famille y d^ine deux ou trois fois par semaine. Mais m^eme la cuisine paternelle s’est quelque peu am'elior'ee, je t’ai d'ej`a dit que le beau-fr`ere s’est compl`etement r'ehabilit'e dans mon esprit. Il s’est montr'e tr`es util et tr`es secourable dans la grande affaire que nous venons de terminer, et la mani`ere dont il s’y est employ'e suffirait seule pour conjurer tous les soupcons que j’avais concu contre lui. C’est d’ailleurs un homme d’esprit et d’une vitalit'e in'epuisable. Quant `a ma soeur, qui se recommande tout naturellement `a ton int'er^et par la ressemblance qu’on dit tr`es grande entr’elle et moi, est en ce moment dans la lune de miel de sa maternit'e. Son enfant l’absorbe enti`erement et promet de devenir un gros garcon, pas joli, mais tr`es robuste. Ma m`ere est toujours, comme tu l’as pressenti, roul'ee en boule sur son canap'e. Je lui ai lu la phrase qui la concerne dans ta lettre, et elle y a 'et'e fort sensible. Elle me questionne beaucoup sur ton sujet et sympathise avec toi ses paroles. Sa chim`ere, c’est de te voir un jour en chair et en os, arrivant chez eux `a la campagne avec Mlle Marie et Dmitri ou plut^ot arrivant chez toi, car te voil`a devenue, sans t’en douter, propri'etaire terrienne en Russie, ma^itresse absolue de quelques trois `a quatre cents paysans. Ma pauvre m`ere me fait vraiment de la peine. Il est impossible d’aimer ses enfants avec plus d’humilit'e qu’elle ne fait. C’est `a peine si elle se permet d’exprimer le voeu de voir mon s'ejour se prolonger parmi eux, et elle fait semblant de croire, plut^ot qu’elle ne croit en effet aux esp'erances que je lui donne d’une nouvelle entrevue pour l’ann'ee prochaine. Quant `a mon p`ere, il a mis tant de bonne gr^ace dans la cession qu’il vient de nous faire qu’il a enti`erement justifi'e l’opinion que j’avais toujours qu’il n’y avait dans sa conduite `a notre 'egard qu’un malentendu r'esultant de notre longue absence et de nos paresses respectives. Je le trouve moins vieilli, moins affaiss'e qu’il ne m’a paru au premier moment. Ses go^uts et ses allures sont toujours les m^emes et offrent toujours la m^eme prise au sarcasme de mon fr`ere. C’est lui, pauvre garcon, que je plains de toute mon ^ame, car le voil`a oblig'e de se r'ejouir et de se montrer reconnaissant d’un arrangement qu’il accepte, au fond du coeur, comme un arr^et d’exil. Ta sagacit'e ordinaire ne t’a pas tromp'e quand tu me soutenais que le s'ejour en Russie lui 'etait plus contraire encore qu’`a moi. Il en est ainsi en effet. Lui, si peu difficile `a l’'etranger sur le chapitre de l’'el'egance et du confort, se montre ici d’une exigence implacable, il d'eploie une verve de d'epr'eciation qui serait remarquable m^eme dans le feuilleton litt'eraire. En revanche il est tout tendresse et tout affection pour les marques de souvenir qui lui viennent de toi, et tel est le besoin qu’il 'eprouve de se rattacher `a la vie qu’il a men'e aupr`es de nous, qu’en me parlant des travaux qu’il va entreprendre `a la campagne, il ne manque jamais d’y m^eler l’id'ee de l’avenir de Dmitri et se complait dans la supposition de la belle fortune que lui et moi nous lui laisserons un jour. Il s’est fait lui lire hier ta lettre toute enti`ere, et tu ferais une chose aimable, en lui en 'ecrivant une, comme tu sais les 'ecrire, quand tu es en verve de gracieuset'e. Tu ferais bien d’y ajouter aussi quelques mots pour maman et pour ma soeur. Mais c’est probable que ce chef-d’oeuvre ne me trouvera plus `a Moscou.