Я знал об этой парочке лишь то, что они дали Саркату клятву верности. Но вот как широко распространялось ее действие и была ли она односторонней или требовала и от господина защищать своих воинов, мне было неизвестно. Так что некая неопределенность не только присутствовала, но и настаивала на скорейшем от нее избавлении.

— Саркат, ты не представишь мне своих теров? Тем более, что у одного из них есть пусть и небольшой, но магический потенциал и я вполне мог бы позаниматься и с ним.

И вновь в глубине его глаз отголосок растерянности и непонимания. Надеюсь, я не сделал ничего, что пришлось бы исправлять. Все-таки, как мне не хватает осознания его эмоций. А предлагать ему открыть лицо все еще рано — он должен осознать это, и сделать сам. Уж больно личным был этот жест доверия-принятия.

Что ж, будем действовать тем способом, который предпочитает мама, считая, что самый короткий путь к решению проблемы — искренность.

— Я сделал что-то непозволительное с точки зрения вашего Кодекса?

Удивление, едва ощутимый отголосок уважения и облегчение, словно я ему чем-то неожиданно помог.

— Нет, Александр. Ты имеешь полное право узнать имена моих воинов именно от меня. Правда, я считал, что тебе они уже известны. Лорд Саражэль…

— То, что интересовало Лорда Саражэля нисколько не интересует меня. — Не верит. И правильно, кстати, делает. — Пока не интересует. Потому что я больше чем уверен, что ничего из того, что мы бы уже не знали, ни ты, ни твои воины не рассказали. И не расскажете. Без веских к тому оснований. Устраивать вам показательные пытки смысла нет: жестокость решает такие вопросы только со слабыми духом. Я, конечно, мог бы вытянуть из вас все, что мне нужно своими методами, но… — он напряженно ждал продолжения. Даже забыв, что я внимательно слежу за малейшим проявлением им чувств, — в этом случае я могу потерять весьма перспективного ученика. Практически ничего не получив взамен.

— Ты не пытаешься произвести на меня благоприятного впечатления. Почему?

Я позволил себе открыто улыбнуться. Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше.

— А зачем? Я не делал этого ни с Правителем Элильяром, ни с Повелителем Аароном, ни с Властителем драконов. Почему я должен делать это с тобой?

Нет… ты все еще не мой. И еще не скоро им будешь. Впрочем, разве этого я добиваюсь?

И снова — нет. Говоря с Саркатом я больше делаю, доверяя своим ощущениям, чем думаю.

— Ты…

— Я — человек, маг Равновесия и твой учитель. Если ты еще не передумал. — Немного резкости в голос, чтобы расставить все по своим местам.

Да, мой принцип — максимально возможная искренность. Да, я предпочитаю человечность там, где на это не ответят стилетом в бок. Да, из войны и любви я выберу второе.

Но это не значит, что я не обнажу оружие когда это будет необходимо.

И, похоже, он это сумел понять.

— Я — не передумал. Александр, позволь тебе представить моих теров: Араш, — тот, в ком я почувствовал магию, склонил голову. И пусть до нужного мне результата было еще очень далеко, но теперь я мог позволить себе хотя бы немного расслабиться, — и Торалар.

И этот воин повторил приветствие, словно признавая за мной право обращаться к нему именно так.

— Хорошо. Будем считать, что знакомство состоялось. На этом я вынужден вас покинуть — поручение Правителя Элильяра не позволяет мне задержаться. Занятия я начну завтра. Если у вас есть пожелания или просьбы…

Молчание в ответ. Три пары спокойных глаз, в которых нет ни тени враждебности, три чуть заметно расслабленных фигуры, словно говорящие пусть еще и не о доверии ко мне, так хотя бы о принятии меня не столько как неизбежное зло, а как того, чье присутствие не вызывает агрессии.

Вот только… глядя на них, мне не хочется называть счет этого раунда. Потому что вместо противостояния, я получил хоть еще и слабо ощущаемое, но родство. И не только кровное.

И, возможно, именно благодаря этому я выходил из гостевого домика более уравновешенным, чем входил в него.

А когда я вернулся в свои покои, чтобы перекусив отправиться к драконам, в гостиной меня ждал сюрприз. Но не в виде оборотня, увидеть которого я вполне ожидал.

Альена стояла на том же месте, где ранним утром вглядывался в лицо моей будущей невесты Саражэль и с болью во взгляде смотрела на саму себя, но улыбающуюся.

А у меня от боли сжалось сердце — она знала, что произошло с Валиэлем.

— Принцесса Д'Тар, — его глаза, похожие на две черные бездны в обрамлении мерцающих ресниц, смотрели на меня твердо, но с какой-то, исходящей из их глубин, нежностью, — Ваше появление на Дариане — приятная неожиданность, которая едва не была омрачена недоразумением, за которое я приношу Вам наши глубочайшие извинения. Ялтар Вилдор был обескуражен тем, что Вас, вернувшую Дариане двух именитых воинов, приняли без подобающих почестей. И чтобы хотя бы как-то загладить нашу вину, Алтарилла Асия возьмет на себя заботу о Вас и сделает все, чтобы наше гостеприимстве оставило в Вашей памяти лишь самые трепетные воспоминания.