На самом-то деле, как уже имел возможность убедиться Шэнь Цинцю, хоть Шэнь Цзю досталось немало колотушек и он пока не мог нормально передвигаться, ноги его были в полном порядке – но юноша по ту сторону двери, похоже, принял это за чистую монету.

– Это всё моя вина, – покаянно признал он.

– Разумеется, твоя! – гневно отозвался Шэнь Цзю. – Это всё из-за тебя! Мы едва знали тех новичков – ну поймал бы он их, и что с того, зачем ты вообще влез?! Можно подумать, наша жизнь и без того недостаточно дёшево стоила! Если бы ты не вмешался, мне не пришлось бы за тебя заступаться – тогда я не привлёк бы внимания этого типа по фамилии Цю, и он бы меня не купил! И теперь посмотри, до чего меня довели твои благие порывы! Каждый второй день он меня лупит, каждый третий – едва не вышибает из меня душу! Он обращается со мной словно с каким-то псом!

– Прости меня, я всё сделал не так, – безостановочно каялся Ци-гэ.

Хотя стоило ли удивляться: друзья Шэнь Цзю должны были обладать настолько мягким характером, что больно было смотреть со стороны. После потока извинений гнев Шэнь Цзю немного поутих:

– Ладно, хватит. Я никогда не заговаривал о такой дребедени, как «вечная дружба», но сейчас, впервые в жизни, я готов признать другом тебя.

– Я знаю, – растроганно отозвался юноша из-за двери.

– Ни черта ты не знаешь! – раздражённо бросил Шэнь Цзю.

– Я правда знаю, – повторил его друг. – Ци-гэ всегда будет помнить о том, что ты удостоил его своей дружбы, и непременно отплатит тебе за это в будущем.

– Каком ещё будущем?! – выплюнул Шэнь Цзю. – Что за будущее ждёт того, чья жизнь находится во власти работорговцев? Самое большее, чего может добиться такой, как ты, – это стать одним из них! Хотя нет, такой доброхот едва ли будет торговать людьми, так что, скорее всего, ты так и останешься попрошайкой до скончания дней – это и есть твой предел!

– Сяо Цзю, я хотел поговорить с тобой как раз об этом. Сегодня я ухожу. Я пришёл попрощаться.

Видно было, что это известие поразило Шэнь Цзю в самое сердце; выпрямившись, он переспросил:

– Уходишь? Куда?

– Я больше не могу здесь оставаться, – ответил Ци-гэ. – Семья Цю очень богата, и её влияние в этом городе слишком велико, так что мы не сможем ни совладать с ними, ни сбежать от них. В мире немало школ совершенствующихся – я собираюсь примкнуть к одной из них и обучиться техникам бессмертных, а потом вернусь, чтобы вызволить тебя.

При этих словах глаза Шэнь Цзю загорелись ослепительным блеском.

– Ци-гэ, я слышал, что горы бессмертных к востоку отсюда каждый год набирают самых талантливых учеников. Ты направляешься туда?

– Ещё не знаю… – неуверенно ответил тот. – Но я не сдамся, пока не преуспею. Должна же хоть какая-то школа рано или поздно принять меня?

– Если бы меня не заперли тут, я бы пошёл с тобой, – пробормотал Шэнь Цзю и уставился на замочную скважину, не в силах скрыть обуревающую его зависть. У него был такой вид, словно он задумал что-то нехорошее, так что Шэнь Цинцю поневоле покрылся холодным потом от страха за этого Ци-гэ.

Какое-то время спустя Шэнь Цзю вздохнул и принялся увещевать товарища:

– Ци-гэ, впредь тебе следует усмирять свои порывы: всякий раз они оборачиваются против тебя. Пока что от твоих выходок пострадал я один, но, когда ты поступишь в эту школу бессмертных, как бы необдуманные поступки не довели тебя до беды! Будь хоть немного сдержаннее!

Шэнь Цинцю позабавило, с какой серьёзностью Шэнь Цзю отчитывает старшего товарища за импульсивность, однако того это нимало не задело.

– Я буду помнить твои слова, – пристыженно отозвался он.

– Эй, и не забудь о том, что говорил раньше! – преисполнившись надежды, взмолился Шэнь Цзю. – Ты непременно должен вернуться и вытащить меня отсюда!

Воцарилась тишина – похоже, Ци-гэ усердно кивал; затем он ответил, придав голосу торжественную серьёзность:

– Хорошо. Подожди немного, пока я завершу обучение, – после этого я обязательно вернусь за тобой!

Некоторое время оба молчали по разные стороны двери, потом Шэнь Цзю позвал:

– Ты уже ушёл?

– Нет, – поспешно отозвался Ци-гэ, – просто ждал, пока ты заговоришь.

– Ци-гэ, придвинься поближе, – попросил Шэнь Цзю. – Дай мне взглянуть на тебя в щель. Не знаю, увижу ли… сколько лет спустя я снова увижу тебя.

– Хочешь сказать, что не знаешь, не помру ли я где-нибудь на чужбине, так ведь? – усмехнулся Ци-гэ. – Хорошо.

– Тьфу на тебя! Заметь, ты сам это сказал! Так что нечего говорить, что это у меня ядовитый язык!

С трудом придвинувшись к двери, он приник к щели.

Шэнь Цинцю также стало любопытно, так что он склонился, уставясь в крохотную щёлку вместе с Шэнь Цзю.