Что-то вроде шестого чувства глубоко внутри сообщило, что меня ждут проблемы, — еще до того, как я их увидела. Я чувствовала, как температура тела опускается до арктической, а кровь в венах превращается в лед. Каждый мускул напрягся в пугающем ожидании.

Я не была так наивна, чтобы пытаться убедить себя, что на этот раз все отлично. Вид моего дома, сияющего, как рождественская елка, с желтыми потоками света из каждого окна; автомобили на обычно пустой подъездной дороге, не говоря уж о сине-желтой полицейской машине, достаточно ясно говорили о том, что мои надежды оказались воистину бесплодными.

— Шаннон, милая! — озабоченно воскликнула миссис Биггс, останавливая машину. — Все в порядке?

— Наверное, в порядке, — ответила я, быстро отстегивая ремень безопасности, хотя внутри меня уже рвали когти паники. — Спасибо, что подвезли, миссис Биггс, — ответила я, берясь за ручку двери.

— Подожди... не хочешь, чтобы я зашла туда с тобой? — мягко спросила мать Клэр, положив руку мне на плечо. — Я могу оставить машину и пойти с тобой...

— Нет-нет, все нормально, — пробормотала я, открывая пассажирскую дверцу и благодаря свою счастливую звезду за то, что Клэр осталась дома, а не поехала со мной. — Но мне лучше поспешить.

Миссис Биггс, очень похожая на Клэр, какое-то время с явной тревогой смотрела на меня.

— Ты позвонишь попозже Клэр? — с беспокойством спросила она наконец. — Просто чтобы удостовериться...

Я кивнула, с трудом улыбнувшись, и поспешила к дому.

«Дыши глубже, — твердила я себе, шагая по дорожке к парадной двери. — Что бы ни случилось, ты справишься».

Когда я остановилась у двери, меня накрыла ужасная волна дежавю, и мгновение я просто стояла там, сжимая дверную ручку, потому что все тело вышло из-под контроля.

«Он здесь, — нашептывал мне мозг. — Беги, Шаннон! Беги сейчас же!»

Но у меня не осталось выбора, когда дверь резко открылась внутрь и я увидела Джоуи. Я разглядела его бледное лицо, и в ту же секунду меня затрясло.

— Тсс! — шепнул он, когда я открыла рот, чтобы заговорить. Вместо того чтобы впустить меня в дом, Джоуи вышел наружу и закрыл дверь за собой. — Надо поговорить.

— Что происходит, Джо? — в панике выдавила я.

— Все в порядке. — Схватив меня за руку, он мягко потащил меня в садик сбоку от дома, где нас не было видно из окон и от двери. — Но нужно поговорить.

— Поговорить? — Я нахмурилась. — О чем? — Я беспокойно махнула рукой в сторону стоявших перед домом машин. — Что происходит? Почему здесь полиция, Джо? Почему здесь машина Патриции?

— Иди сюда...

Пробравшись сквозь разросшуюся траву, мы очутились в маленьком пространстве между садовым сараем и стеной, в нашей старой берлоге, где мы, прячась, провели много ночей. Посмотреть тут было не на что; лишь несколько квадратных футов утоптанной травы за сараем, за баком для воды, которым никто не пользовался, — но щель за этим баком была слишком узкой, чтобы наш отец мог туда протиснуться. В детстве мы обычно держали здесь одеяла, фонарики и маленькую жестянку бисквитов, но мы очень давно сюда не возвращались.

— Он им сдался, Шан. — Джоуи посмотрел на щель и нервно вздохнул. — Полицейские взяли его.

— Папа? — пискнула я, но не уверена, произнесла я это слово или только пошевелила губами.

Мое сердце стучало с бешеной скоростью, изгоняя из легких воздух.

— Ты серьезно?

Джоуи кивнул, и я почувствовала, что слабею.

Слабею, слабею, слабею и наконец медленно опускаюсь на землю.

— Держу тебя. — Руки Джоуи обняли меня. — Все в порядке.

Он опустил меня на влажную траву и сел рядом, продолжая обнимать меня за плечи.

— Тихо, тихо, ты в безопасности.

Я застыла, прислонившись спиной к бетонной стене, чувствуя, как намокает школьная юбка, но была не в силах двинуть ни одной мышцей, а мозг перешел в режим перегрузки.

Они взяли его?

Он сам им сдался?

Мой отец?

— Меня сейчас стошнит... — Я не успела договорить, наклонилась вбок и выплеснула на траву содержимое желудка.

— Умница. — Джоуи прихватил мои волосы и отвел с лица, поглаживая меня по спине. — Давай-давай, почувствуешь себя лучше.

Нет, не почувствую.

Мне никогда не станет лучше, потому что все это неправильно.

Освобождая желудок, я еще какое-то время рыгала и икала, пока внутри не осталось ничего.

— Почему? — прохрипела я, когда наконец смогла говорить. Тяжело дыша, я вытерла рот тыльной стороной кисти и горестно ссутулилась. — Сдался? — Я покачала головой, не понимая. Нет, он бы ни за что... — Он бы не сделал этого, Джо. — Наш отец никогда бы не сдался добровольно. — Этого не может быть.

— Знаю, — согласился Джоуи; он говорил тихо, осторожно. — Я тоже в это не верю. — Он в разочаровании запустил пятерню себе в волосы. — Что-то тут не так.