Тайг нахмурился:

— Но они...

— Просто слушай!

Он еще не научился.

— Никаких проблем, мистер Линч. — Это был мужской голос, и я предположила, что он принадлежит одному из полицейских. — Жаль только, что это не те новости, на которые вы надеялись.

Мое сердце куда-то провалилось.

То есть, вообще-то, оно никуда не проваливалось.

Оно оставалось там, где и было до того: внизу живота.

Потому что как Джоуи и Тайг, я знала: ничего хорошего не будет.

Когда дело касалось отца, никогда не случалось ничего хорошего.

— Вашу маму должен отчасти утешить тот факт, что он признает свою ответственность, — продолжал полицейский. — Это уже прогресс.

— Не совсем тот прогресс, на какой я рассчитывал, — ответил Даррен чуть жестче обычного. — Или мои сестра и братья, если уж на то пошло.

— Да, ну... это же не в нашей власти, — вмешался безэмоциональный женский голос. — Закон есть закон, и, к несчастью, нам его не изменить. Мы просто соблюдаем его.

— Анекдот, а не закон! — одновременно пробормотали Джоуи и Тайг.

— С тебя конфетка, — прошептал Тайг, чуть улыбнувшись.

Джоуи закатил глаза и обнял Тайга. Усадив его к себе на колено, он постучал костяшками пальцев по голове брата.

— Ну, хотя бы конфетку я тебе точно могу дать. Тьфу-тьфу — постучу по дереву.

— Тише! — остановила их я и напряглась, вслушиваясь.

— Ладно, мы не станем больше вас задерживать, — сказал полицейский. — Спокойной ночи, мистер Линч.

— Да, спокойной ночи, — откликнулся Даррен. — Спасибо.

Через несколько мгновений взвыл мотор — и вскоре его звук затих вдали.

— Пойду в дом... — заговорил Тайг, снова пытаясь встать и снова падая на колено брата. — Мне нужны ответы!

— Подожди, — спокойно произнес Джоуи. — Еще не все кончилось.

Фыркнув, Тайг скрестил руки на груди и надулся.

Джоуи покачал головой:

— Тебе нужно многому научиться, малыш.

Мы ждали, и наконец из дома вышли Патриция и другая женщина, сели в машины и уехали, и только тогда Джоуи встал.

— А вот теперь мы получим ответы.

Тайг умчался вперед и еще до того, как мы с Джоуи вошли в дом, ворвался в кухню с криком:

— Какого хрена тут происходит?

— Послушай, дай мне с этим разобраться, — негромко произнес Джоуи, слегка сжимая мое плечо, прежде чем войти в кухню.

Я остановилась в дверях и первым делом посмотрела на мать, сидевшую на своем обычном месте за столом; перед ней стояла пепельница, в тощих пальцах висела сигарета. Ничего нового. Перед ней стояла обычная чашка кофе — приправленного водкой или что там она выбрала в качестве лекарства на ночь. Она тихо хныкала, прикрываясь рукой и потягивая сигарету. И опять ничего нового.

На столе рядом с ней лежали несколько белых конвертов. Один из них был открыт, листок бумаги валялся рядом с пепельницей.

— Что происходит? — требовательно спросил Тайг, остановившись посреди кухни, зло глядя на нашего старшего брата и совершенно не обращая внимания на мать. — Я хочу знать!

— Потише, Тайг! — огрызнулся Даррен. — Я пытаюсь обдумать... — Он шагал по кухне, сжимая в кулаке белый конверт. — Я не могу думать!

— Скажи мне, что происходит, и можешь думать дальше! — мгновенно выкрикнул Тайг.

Все так же стоя в дверях, я наблюдала за тем, как Джоуи молча прошел мимо Даррена и схватил лежавший на столе листок.

Мое сердце как будто остановилось в груди, когда я следила за ним: он читал, хмурясь все сильнее и сильнее, а потом просто крепко закрыл глаза. В бешенстве он смял листок в ком и швырнул его в стену.

— Гребаное дерьмо!

— Это не помогает, — негромко предупредил его Даррен.

— Да, а ты знаешь, что еще не помогает? — рявкнул в ответ Джоуи. — Ты, Даррен! Ты ни хрена не помогаешь!

— Думаешь, мне этого хочется? — прошипел Даррен, уставясь на Джоуи. — Ты просто долбанутый, если думаешь, что я хотел этого!

— Ох, боже... — громко всхлипнула мама. — Я этого не вынесу!

— Заткнись ты со своими жалобами! — заорал Тайг, в отчаянии дергая себя за волосы. — Всех уже тошнит от твоего нытья!

— Полегче, Тайг! — прикрикнул на него Даррен. — Не говори с ней так!

— Не указывай ему, что делать! — тут же бросился на защиту Джоуи. — Малыш прав! Нам всем до тошноты надоело ее слушать, и тебя тоже! У него просто хватило храбрости сказать это вслух!