— Зашибенно!

Я схватила его за волосы, дернула к себе, слегка царапая, как котенок, а требовательное желание внутри все разгоралось и расцветало. Боже, как я любила его волосы... Коротко подстриженные по бокам и сзади, на макушке они оставались спутанной каштановой гривой. Обычно он их зачесывал каким-то невообразимым образом, но сейчас волосы намокли, и после того, как я пальцами провела по ним с десяток раз, они выглядели даже лучше.

Снова впившись мне в губы, Джонни откинулся назад на сиденье и увлек меня за собой. Моя школьная юбка сбилась в ком у живота, когда мы раскачивались и сталкивались телами в безумном согласии, но мне было плевать. Абсолютно. Единственное, что меня заботило в этот момент, — удержать его рядом.

Я не знала, что мне было уготовано в будущем, и потому хотела выжать максимум из каждого мгновения с Джонни. Через два месяца он уедет. Через две недели меня может не быть. Страх неведомого будущего — вот что заставляло меня действовать. Если мой отец вернется... Нет!

Не думай об этом, Шаннон.

Просто будь с ним, здесь и сейчас.

Просто впитывай его.

У него были мягкие губы и пьянящий запах, а ощущение его тела, прижатого ко мне в нужных точках, делало меня невероятно безрассудной. Я словно дошла до состояния, когда не понимала, где я начинаюсь и где заканчиваюсь.

Мое сердце билось так сильно, что я не сомневалась: Джонни его чувствует. И с колотящимся сердцем и с тревогой, грозившей затопить меня, я потянулась к пуговицам его рубашки.

— Стой-стой-стой...

Задыхаясь, Джонни поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза стали такими темными, что в них почти не осталось синевы. Схватив меня за руку, он прижал ее к груди и сказал:

— Что ты делаешь?

Я не знаю.

Я понятия не имею.

— Пожалуйста, позволь мне... — прошептала я, потрясенная собственной дерзостью, но не отступая.

— Шан... — У Джонни сорвался голос. — Мы говорили об этом...

— Я знаю, — согласилась я, дыша тяжело и быстро. — Но я просто... я хочу посмотреть...

— Только посмотреть? — Он тоже почти задыхался; его сердце колотилось с такой же силой. — Это все, чего ты хочешь?

Кивая, я села и положила ладони ему на живот.

— Я просто хочу увидеть... — Дрожащими руками я нервно взялась за пуговицы своей блузки. — А ты хочешь посмотреть? — Пугаясь, я расстегнула три верхние пуговицы. — Я тоже покажу...

— Конечно, я хочу увидеть, — почти прорычал Джонни, отталкивая в сторону мою руку. — Но если я это увижу, я это возьму, — выдавил он, крепко стиснув зубы. — А этого нельзя, детка, поэтому не будем устраивать долбаные шоу.

— Мне все равно, — выдохнула я. — Я хочу, чтобы ты смотрел.

— Охренеть! — Несколько раз глубоко вдохнув носом, чтобы успокоиться, Джонни отпустил мои руки и снова положил ладони мне на бедра. — Давай, — сказал он, напряженно кивнув. — Бери что хочешь.

Судорожно выдохнув, я принялась расстегивать его рубашку и застряла на первой пуговице.

Джонни оставался подо мной абсолютно неподвижным, его пылающие глаза сверлили меня взглядом, грудь поднималась и опускалась под моими пальцами.

Окончательно решившись, я глубоко вздохнула, протянула руки и повторила попытку — и не останавливалась, пока не расстегнула полностью рубашку и не распахнула ее.

— Ты такой...

Не добавив ни слова, я уставилась на его живот. Я получила полное дозволение касаться его, нажимать кончиками пальцев на твердые мускулы пресса. И мускулы были везде. Джонни походил на скалу. Я провела пальцами по его животу, восхищенно наблюдая, как мышцы сокращаются от моих прикосновений.

— Я какой, Шан? — спросил Джонни хриплым тихим голосом, лежа подо мной на откинутом сиденье, сжимая руками мои бедра. А его собственные бедра в медленном, дразнящем ритме приподнимались вверх, когда он наблюдал за тем, как я наблюдаю за ним.

— Хм?.. — Его пальцы коснулись моих пальцев, скользнули под юбку и начали описывать плавные круги по моим бедрам. — Я какой?

Я посмотрела на его грудные мышцы, спустилась к полоске темных волос, которая начиналась от пуговицы на поясе и исчезала ниже. Мышцы и кожа. Плоть и жар. Вот все, что я видела. Все, что я могла ощущать. Он был такой большой. Он был всем.

— Прекрасный, — наконец выдохнула я, глядя наконец ему в глаза. — Ты такой прекрасный...

— Ты делаешь все слишком сложным, Шан. — Облизнув нижнюю губу, он сунул пальцы за резинку моих трусов и привлек меня к своей груди. — Не смотри на меня так. — Зарывшись лицом в мои волосы, он поцеловал меня в шею, заставив задохнуться. — Я же стараюсь ничего не испортить...

— Извини, — выдохнула я, прижимаясь к нему. Я желала его теми частями своего тела, о существовании которых никогда не задумывалась, пока он не разбудил их и не заявил свои права. — Я просто хочу...