— Как ты думаешь, дождь когда-нибудь вообще прекратится? — задумчиво спросила я, глядя сквозь ветровое стекло на потоки воды.

Дождь непрерывно шел весь день; ничего нового для Ирландии, но, учитывая, что уже был апрель, я смутно надеялась увидеть солнце.

Вокруг машины завывал ветер, со свистом несся мимо окон. Озябнув, я повернулась на сиденье, чтобы посмотреть на парня на водительском месте.

Джонни откинул кресло почти горизонтально и растянулся на нем, как лев, одной рукой листая треки в айподе Гибси, а другой держа мою руку. Его темные волосы слиплись, школьная рубашка так вымокла, что казалась вторым слоем кожи на огромном теле. Он давно уже снял мокрую куртку и джемпер, бросив их на заднее сиденье вместе с моей курткой, решив, что высохнет быстрее, если на нем будет меньше одежды.

Он снова завел мотор, как делал это каждые полчаса, чтобы сохранить в машине тепло и не дать запотеть окнам. Обогреватель работал на всю мощь, окатывая восхитительным теплом мою влажную кожу, а из стерео негромко доносились последние, западающие в память рифы «Grace» Джима Маккана.

— Да, зима была долгой, — согласился Джонни, листая список песен, прежде чем остановился на «Yellow» группы Coldplay. — Эй... только глянь на эти названия! — Хихикнув, он повернул ко мне экран айпода. — Чувак слетел с катушек.

— «Трахни меня, отсоси у меня, разрушай себя вместе со мной...» — негромко бормотала я, читая список на экране. — Звучит весьма...

— Похоже на Гибси? — предположил Джонни, качая головой. — Да, вполне похоже.

— По крайней мере, он оригинален, — сказала я. — Не думаю, что мне приходилось встречать других таких, как он.

— Это потому, что мир способен вынести только одного Джерарда Гибсона, — с усмешкой сказал Джонни. Он рассеянно, почти неосознанно потер то место, где, как я знала, засела боль.

— Болит? — Крепко сжав одеяло, которое Джонни нашел для меня в багажнике, я спросила: — Ты вообще как себя чувствуешь?

— Нет, Шан, не болит. — Бросив айпод на приборную панель, он сосредоточился на мне. — Я, вообще-то, отлично себя чувствую. — Он чуть снисходительно улыбнулся, заставив заиграть ямочки на щеках. — Лучше, чем за много месяцев.

— Правда? — обрадовалась я. — Значит, я хороший тренер?

Усмехнувшись, он поднес мою руку к губам и скользнул губами по костяшкам пальцев.

— Единственный в своем роде!

Слегка сжав мне пальцы, он опустил наши соединенные руки себе на колено.

Подавив дрожь во всем теле, я отвернулась и посмотрела в окно, довольно вздыхая, наблюдая, как волны вздымались, пенились и бились об утесы.

Сегодня...

Боже, сегодня был мой лучший день.

Когда я проснулась утром, то была уверена, что больше ни разу не улыбнусь. Знание, что отцу осталось чуть больше двух недель лечения до того, как он станет свободным человеком, что-то сломало во мне. Отравило крошечную искру надежды, за которую я цеплялась последние недели, привыкая к жизни без него. Его письмо лежало нераспечатанным в боковом кармане рюкзака. Я не была уверена, что не прочитаю его однажды, но знала, что не желаю его читать прямо сейчас. Я так злилась на себя за то, что ослабила защиту, за то, что вообще позволила себе представить возможность жизни без него.

Когда утром я пришла в школу, я не собиралась искать Джонни. Это просто случилось. Без вмешательства рассудка ноги принесли меня прямиком к нему. Мне незачем было задавать какие-то вопросы, садясь в машину, потому что я знала, что поеду с Джонни куда угодно. Понимал он сам или нет, но он предлагал мне временный спасательный круг, и я хваталась за него обеими руками.

И вот мы были здесь, на берегу, угнали машину его лучшего друга, чтобы сбежать из школы и из города. Мы провели весь день, абсолютно ничего не делая, и это значило для меня абсолютно все.

— У тебя будут проблемы? — спросила я. — Когда твои родители узнают, что ты пропустил уроки?

Уже близился вечер, неся с собой темнеющее небо и жалящий холодом ночной воздух. Холод пробегал по моим голым ногам, и я знала, что скоро нам придется уезжать. Эта мысль угнетала, но я оттолкнула ее, решив не портить лучший день моей жизни.

Джонни беспечно пожал плечами:

— У меня вечно какие-нибудь проблемы.

Я сжала губы:

— У меня тоже.

— Мы в этом смысле пара, да? — хихикнул он.

— Да.

Не зная, как выбрать слова для следующей фразы, я долго думала, прежде чем отказалась от попыток быть тактичной, и просто ринулась вперед:

— А что в июне?

Этот вопрос доводил меня до безумия с тех пор, как Джоуи рассказал о карьере Джонни. Этот вопрос доводил почти до оцепенения каждый раз, когда я думала об отъезде своего парня.

— С регби, — прошептала я, прикусив нижнюю губу так, что ощутила вкус крови на языке, когда повернулась и посмотрела на него. — Что будет, когда ты уедешь?