— Пап? — прошептал я, наклонившись над ним и слегка толкая его в плечо, чувствуя себя при этом мелким воришкой. — Пап?

— Джонни? — Его голос был низким и хриплым со сна. — Что случилось?

— Мне нужно с тобой поговорить, — прошептал я, поглядывая на спящую маму и молясь о том, чтобы она не проснулась. — Это важно.

— Иди спать, сынок, — проворчал он, поворачиваясь на бок и обнимая маму. — Небеса не рухнут, обещаю.

Я вытаращил глаза. Хренов Цыпленок Цыпа...26

— Пап, мне правда надо поговорить...

Приподнявшись на локте, он сонно всмотрелся в меня.

— Правда?

Я кивнул:

— Правда.

Громко зевнув, он отбросил одеяло и встал.

— Ладно, сынок, иди ставь чайник.

— Пойду, — шепнул я, закрывая глаза, — когда ты что-нибудь наденешь.

Спустя три часа и два кофейника мы все еще сидели на кухне. Мой отец устроился за островком в трусах, сжимая в ладонях чашку с кофе, а я мерил шагами кухню, словно какой-нибудь обдолбанный наркоман.

— Должен ведь быть какой-то способ избежать этого, — бормотал я, почесывая голый живот. — Не может же он просто болтаться на свободе после всего, что с ними сделал!

— Семейный кодекс очень запутанный, сынок, — ответил папа. — И все случаи разные.

— Вообще не круто. — Взяв со стойки кофейник, я налил себе еще чашку кофе и выпил ее в три глотка. — Черт бы побрал это все!

— Давай пока закончим. — Папа зевнул, потянул руку и забрал у меня кофейник. — Или я никогда не доберусь до постели.

— Ты бы видел ее вечером! — продолжал я, снова расхаживая по кухне. — Видел бы ты лицо Шаннон, когда брат сказал ей, что их отца отпустили! — Я покачал головой. — Она была охренеть как перепугана!

— Джонни, — вздохнул он, — ты ничего не можешь сделать.

— Но ты-то можешь сделать что-нибудь? — бросил я в ответ, чувствуя себя взвинченным и полным энергии. — Разве ты не можешь взяться за их дело?

— Это так не делается, — ответил он, снова зевая.

— Почему? — резко спросил я. — Почему так не делается?

Папа утомленно вздохнул:

— Я уже раз десять объяснял: прокуратура уже приняла решение передать дело в суд. Они назначили ему адвоката, и, кроме того, миссис Линч весьма откровенно дала понять, что мои услуги не требуются и не приветствуются.

— Значит, она дура, — огрызнулся я, ускоряя шаг. — Ты ведь лучший!

— Верно, — согласился он, сонно кивнув. — Но эмоции туманят ее суждения.

— Она просто ничего не понимает, и все, пап. — Отойдя к окну, я оперся о подоконник и злобно зарычал. — Эта женщина просто помеха, и моей девушке опасно оставаться в том доме. — Я развернулся и уставился на отца. — Всем ее детям грозит опасность рядом с этой женщиной... а в особенности теперь, когда их отец опять шляется где-то поблизости.

— На этот случай к ним прикреплен социальный работник, — спокойно пояснил папа, подходя к раковине и опустошая кофейник. — Это значит посещение дома и строгий надзор.

— Это ни хрена не значит, пап, и ты это знаешь, — разочарованно заявил я. — Она не может быть там в безопасности.

— Тогда чего ты хочешь от меня, Джонни? — спросил папа, ополаскивая свою чашку и опуская на сушилку. — Все дети Линчей прошли собеседование после случая с Шаннон. Их не вернули бы под надзор матери без тщательного расследования, и, конечно, их расспросили о том, как мать с ними обращается. Очевидно, изучение условий в семье продемонстрировало, что в определенном смысле миссис Линч способна заботиться о них.

— Да у них у всех мозги уже промыты! — возмутился я. — Ты что, не понимаешь? Они до смерти боятся, что их отправят в приемные семьи и разделят, так что они врут и прикрывают родителей, потому что им внушили дикую мысль, что им безопаснее там, где они есть!

— Что тут происходит? — спросила мама, появляясь в дверях кухни; она куталась в белоснежный халат. — Половина пятого утра! Что вы тут делаете?

— Твой сын захотел поболтать, — спокойно пояснил папа. — Беспокоиться не о чем. Возвращайся в постель, милая.

Мама приподняла брови с выражением «ты действительно думаешь, что я куплюсь на эту лажу?», вошла в кухню и направилась к чайнику.

— С Шаннон все в порядке, милый?

Я остановился и нахмурился, глядя на нее.

— Откуда ты...

— Знаю, что эта ночная болтовня имеет отношение к Шаннон? — Мама понимающе улыбнулась. — Просто я знаю тебя. — Приготовив себе чашку кофе, она села у стола рядом с отцом. — Что ж. — Сделав глоток, она посмотрела на папу. — Рассказывай, милый.

С покорным вздохом он стал пересказывать то, о чем мы говорили, а я вставлял то, что он пропустил.