— Как ты прекрасна...

Сев и держа меня на коленях, Джонни закинул руку за голову и быстро стащил с себя джемпер и тоже бросил его на пол. Запустив пальцы мне в волосы, он придвинулся ко мне, целуя крепко и безрассудно. Оседлав его, я, в одной юбке и трусах, раскачивалась с ним в такт, безрассудно и лихорадочно.

Он отпустил мои волосы, чтобы расстегнуть рубашку, не прекращая поцелуя. А я потянулась назад и расстегнула молнию на юбке. Прервав поцелуй, я спрыгнула с кровати, вся дрожа с головы до ног и не сводя взгляда с Джонни.

Стоя перед ним в одних только белых хлопковых трусах, я нервно вздохнула и прошептала:

— Привет, Джонни...

— Привет, Шаннон... — ответил он напряженным голосом, и его глаза пылали, когда он снимал рубашку и галстук и швырял их на пол. — Господи, что ты со мной делаешь, детка?

Я дышала глубоко и часто и снова забралась к нему на колени.

— Я люблю тебя, — негромко произнес он, и жар его кожи обжигал меня. — Просто охренеть как сильно...

Одной рукой он взял меня за ягодицу и прижал к себе на долгое пьянящее мгновение, покачивая меня на коленях, заставляя наши тела тереться друг о друга. Он застонал и продвинулся языком глубже мне в рот, а потом извернулся и положил меня на спину.

— Такая сексуальная... — Когда он устраивался у меня между ног, его голос звучал так, словно Джонни разрывался на части, но с оттенком надежды. — Такая охрененно прекрасная...

Он водил ладонью по моей обнаженной коже и осыпал поцелуями мою шею.

— Ты — все, чего я хочу...

Застонав, я приподняла бедра и задохнулась, когда он прижался ко мне самым древним из известных человечеству движением.

— Мне не стоит этого делать, — прошептал Джонни, почти касаясь губами моей груди. — Это...

Он замолчал и сжал губами мой сосок.

— Джонни... — выдохнула я, вцепляясь ему в шевелюру, пока он пытал меня восхитительными касаниями языком. — Не останавливайся...

— Охренительно...

Отпустив мою грудь, он вернулся к губам и так сильно навалился на меня, что изголовье кровати ударилось о стену.

— Проклятье, я должен остановиться, — промычал он, утыкаясь носом в ложбинку на моей шее, но его движения уверяли в противоположном, потому что он продолжал прижиматься ко мне, и целовать, и раскачиваться на мне сверху.

Не останавливайся.

Мне плевать на все.

Только не останавливайся.

— Тсс...

Я сжала его бедра и еще сильнее притянула к себе; желание внутри меня разрасталось и жгло. Я хотела, чтобы он еще глубже вдавил меня в матрас. Я хотела чувствовать каждый дюйм его тела, на мне, во мне, его целиком внутри себя. Я хотела большего.

— Все хорошо...

— Нет, нет... — Джонни помотал головой и застонал громче, придвигаясь ближе, нажимая сильнее. — Я плохо соображаю... — Его рука скользнула к моему бедру, прижимая, раскачивая. — Прогони меня...

— Нет... — Биение сердца мешало мне дышать. — Не уходи.

— К хренам!.. — Его большое тело содрогалось от моих прикосновений. Он жарко выдохнул мне в шею, заставив меня покрыться мурашками. — Слишком быстро...

Я провела дрожащими пальцами по его животу, до самой пряжки брюк.

— Мне все равно. — Засунув пальцы под ремень школьных брюк, я глубоко вздохнула и потянула его на себя. — Останься.

Дыхание Джонни стало тяжелым и неровным.

— Что ты делаешь? — с трудом выговорил он, когда я стала расстегивать пряжку. — Шаннон, мы не можем...

— Пожалуйста... — пробормотала я, справившись наконец с ремнем и взявшись на пуговицу брюк. — Я хочу тебя...

— У меня нет резинки, — простонал он, не отрываясь от моих губ и продолжая яростно двигать бедрами. — Прости.

— Резинки... — Я толкала бедра навстречу его ударам. — В комнате Джоуи...

Налеты на комнату Джо не были для меня чем-то необычным, но стащить припрятанные там презервативы — это было уже совершенно другое дело. Если честно, я понятия не имела, о чем в тот момент думала. Я просто хотела Джонни. Отчаянно.

— Нет... — Оторвавшись от моих губ, Джонни покачал головой и посмотрел на меня почти черными от вожделения глазами. — Только не так.

— Ты меня не хочешь? — прошептала я, чувствуя, как улетает куда-то мое сердце.

— Ты знаешь, что хочу... — Он прижался лбом к моему лбу. — Я хочу только тебя, и ничего больше.

— Тогда почему...

— Потому что я не стану лишать тебя девственности в этом доме, Шаннон! — сердито произнес он, стискивая зубы. — Из-за минутной блажи, после школы, с презервативом твоего брата. — Он тряхнул головой. — Я не стану этого делать, малышка.