13

ПОЛЬЗУЙСЯ СЛУЧАЕМ

ДЖОННИ

Дни текли без всяких вестей от Шаннон, и я сходил с ума от беспокойства.

От неизвестности и отсутствия тренировок я был совершенно потерян. Серьезно, я ни хрена не представлял, чем себя занять. Я ходил на физиотерапию и к специалисту по спортивной медицине, но без прежнего плотного расписания мое настроение все ухудшалось.

Еще меня жестко отымели по телефону тренеры Академии за то, что вот так подверг риску свое тело. Мне прилетело за то, что в тот момент казалось хорошей идеей. Мои врачи и тренеры больше мне не доверяли, и я понимал, что понадобится очень много времени, чтобы это доверие вернуть.

Это угнетало.

Единственным плюсом вынужденного бездействия (и я признавал это с неохотой) было то, что мое тело слово расцветало от отдыха, выздоравливая куда быстрее, чем я ожидал. Я теперь двигался куда свободнее, а синяки и кровоподтеки на бедрах и в паху, покрывавшие меня с Хеллоуина, начали постепенно бледнеть. И я мог уже помочиться без боли. У меня все еще не было шанса провести полный тест своего члена, но утренняя эрекция, которую я испытывал каждый день, уже не доставляла мне прежних неприятных ощущений.

Вот только все это не слишком утешало, потому что я был сосредоточен на Шаннон.

Из-за моего отца и его сраной упертости в следовании законам я не мог ее видеть. Судя по всему, брат Шаннон, Даррен, позвонил моим родителям и четко и недвусмысленно объяснил, что я не должен возвращаться в больницу.

Я понимал, что отец ежедневно имеет дело с подобными вещами, он привык видеть вокруг неприкрытый бардак, но я — нет. Для меня это было личное, она была личное, — и то, что меня держали в неведении, доводило меня до безумия.

Моя мать, настоящий ренегат, встала на сторону отца, но у нее были свои интересы. Она не хотела, чтобы я приближался к миссис Линч. Она не забывала об угрозе отчисления и не хотела, чтобы я вообще подходил близко к «такой вот женщине» — ее слова, не мои.

Поскольку после операции я не мог самостоятельно добраться из пункта А в пункт Б, я не мог никуда попасть без помощи родителей, а они оставили меня просто сидеть и беситься без машины.

Обиженный и преданный, я большую часть недели провел в кровати, не обращая внимания на маму, которая каждые двадцать минут заглядывала меня проверить, и мрачно размышляя.

Я задыхался в своем доме. Я тупо сходил с ума и изнывал от беспокойства. Я не привык сидеть спокойно и ничего не делать. Я раздражался до предела, с каждым днем погружаясь все глубже в собственные мысли и ничего не зная о Шаннон.

К следующему понедельнику я сдался унынию.

После энергичного сеанса физиотерапии с Дженис этим утром я провел два часа в бассейне и был взбудоражен и угнетен одновременно. Остаток дня я провел, лежа на спине рядом со Сьюки, подбрасывая и ловя мяч для регби и воображая худшие из возможных сценариев, неустанно крутившихся в голове.

Что, если отец Шаннон вернулся и его никак не наказали?

Что, если мое тело не придет в норму ко времени поездки?

Что, если он вернулся, а мать Шаннон снова его приняла?

Что, если тренеры заменят меня этим Дэнни Миллером из Голуэя?

Что, если она не вернется в школу на следующей неделе?

Что, если все это из-за меня?

Что, если ее отдадут под опеку и заставят перейти в другую школу?

Что, если я сыграл свой последний матч в Дублине?

Что, если ее снова изобьют?

Что, если... что, если... что, если...

— Надо было оставить ее в этой комнате вместе с нами, Сьюки, — пробормотал я. — Надо было удержать ее здесь, и точка.

Моя верная лабрадорша ткнулась носом мне в бок и тихонько заскулила.

— Да, я знаю, малышка. — Тяжело вздохнув, я швырнул мяч через комнату и обнял Сьюки. — Я дико облажался.

— Джонни, что-то случилось, и папа должен вернуться в Дублин! — Мамин голос заполнил комнату за несколько мгновений до того, как она появилась в дверях. — Звонил Киллиан... ты же помнишь Киллиана, да, милый? Киллиана Мура?

Одного из тех кровожадных адвокатов, что работали на моего отца?

— Да, я его помню. — Мелкий сраный выскочка.

— Ну вот, у одного клиента возникли какие-то проблемы со слушанием о залоге, так что папе нужно там во всем разобраться. Дело ведет Киллиан, но что-то неожиданно изменилось, а твой отец в прекрасных отношениях с судьей О’Лири.

Я громко фыркнул:

— Рад слышать, чт? для него на первом месте. Как всегда.

— Не надо так! — вздохнула мама. — Он вчера полвечера провисел на телефоне — опять, — хлопоча по твоим делам.