— Да, я видела, — кивнула она. — Это было довольно необычно. Казалось, будто оно испугалось.

— Несомненно. Но есть и ещё кое-что. Оно сделало несколько шагов назад, вы это прекрасно видели…

— Да…

— Мы изучили остатки, — продолжил он. — И… у него практически не осталось целых костей в организме.

— Это Багратион так размозжил его? — предположила Агнесса.

— Нет, госпожа. Багратион не мог нанести такие повреждения. Его удар был сильным, но он сломал бы несколько костей, может, пробил бы панцирь. А здесь… здесь кости превратились в крошево. Словно их изнутри взорвали. Либо тварь уже была повреждена, поэтому и не напала на Виктора, либо… что-то другое. Думайте сами. Мы пока не можем ничего предположить.

Она всё поняла. Виктор сделал с этой тварью что-то, от чего её скелет превратился в пыль. Ещё до того, как Багратион нанёс свой удар.

И этот человек сейчас спокойно лечит голубей в своей захудалой ветеринарке.

Агнесса кивнула Макару, давая понять, что разговор окончен, и направилась в дом. Нужно было проведать Мишу.

Она нашла брата в его комнате. Он сидел на полу, окружённый конструктором, и сосредоточенно строил какую-то сложную башню. После всего пережитого ужаса он выглядел на удивление спокойно.

— Как ты? — тихо спросила она, присаживаясь рядом.

— Нормально, — он пожал плечами, не отрываясь от своего занятия.

Она помолчала, подбирая слова.

— Мне сказали, что ты сегодня после нападения общался с… с тем человеком.

— С каким человеком?

— С Виктором. Ну, тот, что доктор Багратиона, ветеринар.

Миша хмыкнул, вспоминая.

— А, да. Мы с ним немного пообщались.

— Он был со своей помощницей? Или это его жена?

— Тётя Лера? — Миша на секунду задумался. — Не, она ему не жена, а помощница.

— О чём вы говорили?

— Да ни о чём, — пожал плечами брат. — Он просто спросил, как я… И дал мне один совет.

— Какой совет? Расскажешь?

— Да. Он просто спросил, люблю ли я животных. Само собой, я ответил «да, люблю». Потом поинтересовался, часто ли я с ними общаюсь. Я честно ответил, что да, но учителя говорят, что это ненормально. Какой смысл с ними общаться, если они тебя не понимают? А он дал мне совет: продолжать общаться. Как минимум — с птицами. Сказал, что они — те, кто понимают.

Агнесса снова задумалась. Птицы… Его клиника была забита птицами. Говорящий попугай, одноглазая ворона… Кажется, этот Виктор знает о них что-то, чего не знают другие.

— Можно мне купить канарейку? — вдруг спросил Миша, поднимая на неё свои большие серьёзные глаза.

Агнесса вздрогнула и посмотрела на брата. В его глазах горела такая надежда, что отказать было невозможно.

— Конечно, можно, — улыбнулась она, погладив его по голове. — Завтра поедем и купим. Выберешь себе птичку.

Мы вышли из роскошного броневика, попрощались с водителем и, не дожидаясь, пока автомобиль скроется за поворотом, вошли внутрь клиники.

Валерия, едва переступив порог, издала протяжный стон и без сил рухнула на диван в приёмной.

— Всё, я устала, — выдохнула она, откидывая голову на спинку. — Вик, скажи честно, у тебя все выезды так проходят? Ты мне просто скажи, чтобы я понимала. Если да, то я, пожалуй, буду сидеть в клинике. Тут хоть безопасно.

В этот момент из коридора, ведущего во внутренние помещения, с абсолютно невозмутимым видом вышла Рядовая. На ней всё ещё был полный комплект тактической брони, а в лапах она снова сжимала два автомата. Она остановилась, посмотрела на Валерию, потом на меня и коротко, по-солдатски, кивнула. Мол, да, безопасно. Под моей защитой.

— Ну, скажу больше, — усмехнулся я. — У тебя даже дома безопасно. Не только в клинике.

— Она что, и у меня по квартире ходит? — прошептала Валерия, глядя на обезьяну, которая как раз проверяла магазин у одного из автоматов.

— Нет, ты что! Как она может? Щёлочка слишком маленькая.

Я был абсолютно спокоен — знал, что никто и ничто не проникнет к ней в квартиру. По крайней мере, незамеченным.

— Какая щёлочка?

— Ну, у тебя же в двери есть проход для собак.

— Есть… — неуверенно протянула она.

— Ну вот.

Из-за угла, сладко потягиваясь и зевая во всю пасть, вышел Псих.

— Да ладно… — изумилась Лера. Её лицо тут же расплылось в улыбке. — Значит, этот милый пёсик следит за моей безопасностью?

Она поднялась с дивана, подошла к Психу и опустилась перед ним на колени.

— Ты же мой хороший… Ты же меня защищаешь, да?

Она начала гладить его по голове. Псих тут же улёгся рядом, подставляя ей живот. Он ластился, тихонько поскуливал от удовольствия и всячески изображал из себя самого доброго и безобидного пса на свете.