гражданина и честно отомстить за него. Если сэр Джон

Рэморни лично выйдет на суд, Патрик Чартерис из Кин-

фонса примет поединок и будет биться до последнего –

пока не падет боец или конь, не сломятся копье и клинок. В

случае же, если вызов будет брошен кем-либо из йоменов,

Магдален Праудфьют может избрать себе заступника

среди храбрейших граждан Перта. Позор и бесчестие падут

на Славный Город, если тот, кого она назовет, покажет себя

изменником и трусом и ответит «нет». Приведите ее сюда,

и пусть выбирает.

Генри Смит слушал и с горечью предугадывал, что

бедная женщина остановит выбор на кем – и только что

достигнутое им примирение с его владычицей снова раз-

ладится, оттого что ему, Гарри Гоу, придется влезть в но-

вую ссору, от которой он не сможет уклониться, не опо-

зорив себя, и которую при других обстоятельствах он

принял бы с открытой душой, видя в ней почетную воз-

можность отличиться пред лицом всего города и королев-

ского двора. Он был уверен, что, следуя учению отца

Климента, Кэтрин почтет подобный поединок скорее ос-

корблением религии, чем призывом к божеству, и, уж ко-

нечно, она не признает разумным, чтобы виновность че-

ловека или нравственная его чистота устанавливались в

зависимости от того, превосходит ли он другого силой и

умением владеть мечом. Поэтому оружейник не ждал ни-

чего доброго для себя от ее своеобразных суждений в этой

связи – суждений слишком тонких, опережавших свой век.

Пока он терзался этими противоречивыми чувствами, в

зал вошла Магдален, вдова убитого. На ней был траурный

покров, и ее вели и поддерживали пять или шесть добро-

порядочных, то есть респектабельных, женщин в таком же

горестном наряде. Одна из провожающих несла на руках

грудного младенца – последний залог супружеской неж-

ности бедного Оливера. Другая вела переваливавшегося на

коротких ножках малыша лет двух, смотревшего с удив-

лением и страхом то на черное платьице, в которое его

обрядили, то на все окружающее.

Все встали, чтобы встретить печальную группу, и

приветствовали вдову выражением глубокого сочувствия,

на которое Магдален, хоть и была она не более как ровней

покойному Оливеру, отвечала с достоинством, почерпну-

тым, быть может, в самой силе ее горя. Сэр Патрик Чар-

терис выступил вперед и, с учтивостью рыцаря к женщине

и покровителя к угнетенной и обиженной вдове, взял не-

счастную за руку и коротко разъяснил ей, каким порядком

город решил добиваться должного отмщения за убийство

ее мужа.

Удостоверившись с несвойственными ему вниманием и

мягкостью, что несчастная отлично все уяснила себе, мэр

громко объявил собранию:

– Добрые граждане Перта, свободнорожденные ремес-

ленники и гильдейцы! Будьте свидетелями тому, что сей-

час произойдет, ибо это касается ваших прав и привилегий.

Здесь стоит пред вами Магдален Праудфьют, домогаю-

щаяся отмщения за смерть своего супруга, гнусно убиен-

ного, как утверждает она, сэром Джоном Рэморни из Рэ-

морни, рыцарем, и свое обвинение она предлагает прове-

рить божьим судом через испытание гробом или поедин-

ком на жизнь и смерть. Поэтому я, Патрик Чартерис, пре-

поясанный рыцарь и прирожденный дворянин, предлагаю

лично сразиться за ее правое дело, доколе устоят человек и

конь, если поднимет мою перчатку равный мне по крови.

Что ты скажешь, Магдален Праудфьют, принимаешь ты

меня своим заступником?

– Более благородного я не могла бы себе пожелать, –

пролепетала в ответ вдова.

Тогда сэр Патрик взял ее за правую руку и, поцеловав в

лоб, как требовал обычай, торжественно сказал:

– Бог и святой Иоанн да укрепят мою силу в час нужды,

когда я стану исполнять долг твоего заступника рыцарски

верно и мужественно. Теперь ступай, Магдален, избери по

своей воле среди граждан Славного Города, присутст-

вующих здесь или отсутствующих, кому желаешь ты пре-