на себя дело мести, которую небо не преминет свершить в

урочный час.

Так разговаривая, они вышли на Хай-стрит, прямо к

ратуше. Когда они подходили к дверям, когда пробивались

сквозь толпу, запрудившую улицу, они видели, что все

подступы охраняет отборная стража из вооруженных го-

рожан, а в добавление к ним – пятьдесят копьеносцев из

свиты рыцаря Кинфонса, – ибо сэр Патрик вместе со

своими союзниками – Греями, Блэрами, Монкрифами и

другими – привел в Перт сильный отряд конных воинов, из

которого и были выделены эти копьеносцы. Гловер и Смит

назвали себя и были пропущены в палату, где уже собра-

лись члены городского совета.

ГЛАВА XX

Исчахшая вдовица у ворот

В отчаянье суда и правды ждет.

Берти

Необычное зрелище являла палата заседаний пертского

городского совета. В сумрачном зале, слабо и неверно ос-

вещенном двумя окнами неодинаковой формы и неравной

величины, восседала за обширным дубовым столом боль-

шая группа людей. Кресла во главе стола занимали купцы –

то есть члены гильдии или лавочники – в приличной оде-

жде, отвечавшей их положению, но большинство, подобно

регенту Йорку, носили «на старых шеях знак войны*», –

иначе говоря, на них были надеты латные нашейники и

перевязи, на которых висели мечи. Ниже за столом заняли

места мастера и ремесленники – старшины, или, как их

называли, деканы цехов, в своей будничной одежде, но

более опрятной, чем обычно. Они также были вооружены

чем попало. На одних были черные куртки или камзолы,

сплошь покрытые стальными ромбовидными пластинками,

которые прикреплялись с верхнего угла и висели рядами,

находя одна на другую, при каждом движении тела они

покачивались и, в общем, давали ему верную защиту. На

других – полукафтанья буйволовой кожи, которые, как уже

упоминалось, могли устоять против меча и даже пики, если

удар был не слишком силен. В кругу этого пестрого соб-

рания на самом нижнем месте за столом сидел сэр Луис

Ландин – человек не военного звания, а духовная особа,

священник церкви святого Иоанна, облаченный в рясу ка-

ноника, а перед ним на столе – перо и чернила. Он был

городским писцом и, как все священники того времени

(которых потому и называли папскими рыцарями), носил

почетное звание dominus 53, сократившееся в «дом» или

«дэн» (что можно бы перевести просто словом «сэр») –

почтительное обращение к рыцарю из белого духовенства.

На возвышении во главе стола совета сидел сэр Патрик

Чартерис в начищенных до блеска доспехах – яркий кон-

траст пестрой одежде, военной и мирской, горожан, ко-

торые призывались к оружию только от случая к случаю.

Мэр всей своей повадкой подчеркивал тесную близость,

установившуюся в силу взаимной выгоды между ним, го-

рожанами и городским советом, но в то же время его осанка

рассчитана была утвердить его верховенство, ибо, по воз-

зрениям того века, дворянская кровь и рыцарское звание,

бесспорно, возвышали его над членами собрания, на ко-

тором он председательствовал. За его спиною стояли два

оруженосца, один – с его рыцарским знаменем в руке,

другой – со щитом, на коем красовался его геральдический

знак: рука, сжимающая кинжал или короткий меч с гордым

девизом: «Вот моя хартия». Два красивых пажа держали

53 Господин (лат.)

один – длинный обнаженный меч своего господина, другой

– его копье, и все эти рыцарские эмблемы и принадлеж-

ности выставлялись на вид с тем большей нарочитостью,

что их вельможный обладатель был в этот час занят от-

правлением своих обязанностей председателя городского

совета. Даже лицо рыцаря Кинфонса как будто старалось

выразить чопорность и важность, не вязавшиеся с его от-

крытым и веселым нравом.

– Итак, вы наконец явились, Генри Смит и Саймон

Гловер, – сказал мэр. – Вы заставили нас долго ждать. Если

подобный случай повторится, пока мы занимаем это место,