что нашему цеху, поскольку нам приходится работать по

коже – козьей, и оленьей, и всякой, – разрешено вступать в

сделки с горцами, потому что они вернее всех других могут

снабдить нас товарами, необходимыми нам, чтобы мы

могли развивать свой промысел – к немалой выгоде для

города. Вот и мне частенько доводилось вести дела с этими

людьми, н я поклянусь вам спасением своей души: нигде

вы не найдете людей честнее и справедливее в торговых

делах, и ни на ком человек не заработает легче свой чест-

ный грош. Мне не раз случалось в свое время, положив-

шись лишь на слово их вождей, отправляться в самые

дальние концы Горной Страны, и нигде не встречал я ни-

кого, кто был бы так верен своему слову: уж если горец вам

что обещал, можете вполне на него положиться. А этот

вождь горного клана, Гилкрист Мак-Иан, – ему, конечно,

нипочем и убить и дом поджечь, если у него с кем кровная

вражда, но в остальном это человек, идущий самым чест-

ным и прямым путем.

– Такого я до сих пор не слыхивал, – сказал сэр Патрик

Чартерис, – хоть и я немного знаком с бродягами горцами.

– Они совсем иные со своими друзьями, нежели с вра-

гами, как вы сами, ваша милость, понимаете, – сказал

Гловер. – Так или иначе, мне довелось сослужить службу

Гилкристу Мак-Иану. Лет восемнадцать назад случилось

так, что клан Кухил, враждуя с кланом Хаттан (они ведь

редко когда в мире), понес тяжелое поражение, и семья их

вождя Мак-Иана оказалась почти вся истреблена. Семеро

его сыновей были убиты – кто в бою, кто после боя. Сам он

вынужден был бежать, а его замок был захвачен и спален.

Жена его – а была она тогда на сносях – бежала в лес в

сопровождении одного верного своего слуги и его дочери.

Здесь в печали и горестях она родила на свет мальчика, и

так как у матери от горя и лишений пропало в груди мо-

локо, младенца выкормили молоком лани, которую лесо-

вику, прислуживавшему им, удалось поймать живой в за-

падню. Полгода спустя враждующие кланы снова встре-

тились, и Мак-Иан, в свой черед, нанес поражение про-

тивнику и вновь овладел землями, которые перед тем по-

терял. С большою радостью узнал он, что его жена и ре-

бенок живы, когда он давно утратил надежду увидеть их и

думал, что волки и дикие кошки обглодали их кости.

Однако среди этого дикого народа очень сильны суе-

верия и предрассудки, и в силу одного такого предрассудка

вождь клана не мог полностью насладиться счастьем, когда

вновь обрел живым и невредимым своего единственного

сына. У них из рода в род передавалось древнее пророче-

ство, что могущество племени будет сломлено из-за

мальчика, рожденного под кустом остролиста и вскорм-

ленного белой ланью. К несчастью для вождя, обстоя-

тельства рождения оставшегося у него сына были именно

таковы, и старейшины клана потребовали от него, чтобы он

предал смерти свое дитя или по меньшей мере удалил его

за пределы владений племени и взрастил в неведении, кто

он есть. Гилкрист Мак-Иан был принужден согласиться и

выбрал из двух предложений второе. Мальчика, под име-

нем Конахар, отдали на воспитание в мою семью, причем

сперва предполагалось, что от него будет скрыто раз и на-

всегда, кто он и что он, дабы он не мог со временем

предъявить притязания на власть над своим многочис-

ленным и воинственным племенем. Но годы шли, из ста-

рейшин, когда-то имевших вес, одних унесла смерть, дру-

гие же по старости стали не способны вмешиваться в об-

щественные дела, напротив, влияние Гилкриста Мак-Иана

возрастало вследствие его успешной борьбы с кланом

Хаттан: ему удалось установить равновесие между двумя

соперничающими конфедерациями, какое существовало

между ними до того тяжкого поражения, о котором я рас-

сказал вашей чести. Чувствуя за собой силу, вождь, ко-

нечно, пожелал вернуть единственного сына в лоно своей

семьи, вот и стал он требовать от меня, чтобы я то и дело

отправлял молодого Конахара, как его тогда звали, в его