Наставник

Усталость накатывала все сильнее, играла мягкими руками, улыбалась продажной девкой, заставляя мышцы деревенеть, а разум путаться.

Завертела так, что заклинание Пожирающей Земли Родомист отразить не успел. Или у него просто не хватило сил. Ощутил, что проваливается. Память угодливо подбросила яркую картинку: он, еще мальчишка, забрел один на болото. Но воспоминания смыла боль, жуткая, непредставимая.

Пожирающая Земля выпивает из живого существа Силу, попутно разлагая его плоть. Действует это заклинание быстро и болезненно, а остановить его может только смерть наславшего.

Родомист сам не понял, как смог сдержать крик. Сжал зубы и поднял взгляд. В этот момент показалось очень важным – смотреть на врага и не кричать.

Стрела, пущенная Хортом, выплыла откуда-то сбоку, огромная, пылающая. Родомист увидел удивление на ястребином лице и ощутил изумление сам. Что сотворил охотник? Над головой Хорта, над лицом, каменно-спокойным, словно маска, пылал синевой Дара воздух, говоря – вот маг, сильный, невероятно одаренный.

Но долго удивляться Родомист не смог. Черная стрела ударила Межамиру в лицо, преодолев защитные барьеры, и темным туманом расплылась по телу. Межамир задергался, затрясся, словно паралитик. Башенный Ворон ощутил, что Пожирающая Земля теряет силу, и нанес удар сам. Нанес последним, что у него было, и со всех сторон нахлынула ревущая тьма.

«Вот и все», – успел подумать маг, прежде чем отдаться ей.

Охотник

Пламенеющая стрела, на которую Хорт смотрел, затаив дыхание, ударила прямо в Ястреба. Охотнику показалось, что она на миг замедлила полет, словно рвала невидимые преграды, но все же достигла цели. Темное облако окутало сухопарую фигуру.

Хрипло прокричал что-то Родомист и почти сразу повалился на землю. Но вокруг корячившегося, как раздавленный таракан, чужака закрутился мощный вихрь. Хорт увидел, как гнется трава, как трещат кусты.

Но чужак преодолел все. Он прорвал стену вихря, вышел страшный, изъеденный, словно его грызли крысы. Хорт с ужасом увидел кость, просвечивающую сквозь щеку, вывалившиеся из живота кишки. Чужой маг уставился на охотника со злобой, и тут же из его груди высунулось нечто острое, блестящее. Ястреб всхлипнул, поперхнулся кровью и упал вперед. За его спиной обнаружился Ратан. Пока маг сражался с вихрем и со стрелой Хорта, воевода поднял меч и, обжигаясь о горячий металл, подобрался сзади.

Тишина ударила по ушам громадными ладонями. Хорт ощутил, что ужасно устал, и сразу же навалилось головокружение. Ратан отсалютовал охотнику мечом и уселся наземь. Ноги, судя по всему, не держали и его.

Родомист не двигался. Земля так и не отпустила мага, и теперь он, словно сломанный цветок с двумя стеблями, лежал на спине. Хорт, решив, что маг в обмороке, подошел, тронул за плечо. Оно оказалось каким-то мягким, словно из него извлекли кости. С ужасом охотник почувствовал, как под одеждой что-то крошится.

Отскочил с воплем. Но тело мага продолжало опадать, теряя форму. Последним пошло черными трещинами и осыпалось внутрь лицо. В последний миг губы мага словно сложились в улыбку, прощальную улыбку, полную печали и... надежды. По крайней мере, Хорту очень хотелось так думать.

На земле, словно вырастая из нее, лежала одежда, и ветер выдувал из ее складок серый песок, похожий на пепел. Картинка смазалась, и Хорт ощутил, как что-то течет по лицу. Как ни странно, ему совсем не было стыдно. Может быть, оттого, что некого оказалось стыдиться?

Подошел Ратан. Лицо было каменное, губы сжаты.

Они стояли долго. Пока ветер не развеял весь прах, не высушил слезы на глазах.

– Что же, он погиб, а нам жить дальше. – Голос Ратана скрипел, подобно старой двери.

– Как? – вздохнул Хорт. – Он направлял нас, он вел нас. Куда идти без него? Что делать?

– Куда идти, говоришь? Что делать? – Мутью со дна в голосе Ратана поднималась ярость. – По-моему, все ясно. Или ты предлагаешь пуститься в обратную дорогу, наплевав на то, ради чего погиб Родомист, на то, ради чего сгорел Леслав? Ты хочешь сбежать?

– Не кричи, – проронил охотник устало. – Мы ведь не знаем дороги, а о цели путешествия имеем лишь смутное представление.

– Куда идти, известно. – Ратан говорил спокойно, но гнев все еще бродил в нем, изредка прорываясь, и тогда воевода раздувал ноздри, глаза его краснели. – На юг. А что делать в Храме – разберемся на месте.

– И что, теперь в Храм придется войти кому-то из нас? – Хорт с сомнением почесал затылок.

– Если говорить точнее, то придется мне, – сказал Ратан. – Твоя задача – помочь мне дойти до Храма, а то я в этом лесу через версту заблужусь.

– Ну, тебе так тебе, – вздохнул Хорт с облегчением. Храм представлялся ему местом очень страшным, где ничего хорошего случиться не может.

– Нечего тогда рассуждать. – Ратан посмотрел на солнце, пытавшееся спрятаться за кронами. – Надо идти. Выбора у нас все равно никакого. Либо – князь, либо – в грязь.