Он взялся за аппарат двумя руками, проверяя его на прочность, попробовал пошевелить всю систему. Ничто не сдвинулось, однако сердцевину моих костей пронзила щемящая боль. На сей раз я не охнул - стерпел.

– Нет!
– опять произнес Калинников.
– Монолит! Езжайте в палату!

И зашагал прочь из операционной.

По пути меня завезли в рентгеновский кабинет, чтобы сделать снимок. Необходимо было проверить, точно ли стоят спицы в аппарате. Снимок показал, что все в порядке.

Что сделал Калинников? Внизу большой берцовой кости, где не хватало трех с половиной сантиметров, он поставил отломки на постепенную компрессию. Под коленом он разрубил кость и, для того чтобы заполнить этот дефект, начал ее растягивать. По мере роста кости отломки в месте перелома сближались. "Удлиняли" меня посредством гаек в аппарате, простым поворотом ключа.

Очень скоро, как и все больные в клинике Калинникова, я "удлинял" себя уже сам. Тем же ключом.

Аппарат на своей ноге я поначалу воспринял как насилие над человеческой природой. Мне хотелось разорвать железную конструкцию и зашвырнуть ее подальше. Но надо было терпеть.

В этот же день, к вечеру, Калинников заглянул ко мне в палату.

– Лежите? Напрасно. Сейчас наши с канадцами играют. Посмотреть хотите?

– Как?

– А просто, - улыбнулся Калинников.
– Берите костыли и шагайте в коридор! К телевизору.

– Сам?

– Конечно! Не на руках же вас понесут!

– Да вы что, Степан Ильич?

– Вставайте, вставайте!
– Доктор достал из-под кровати мои костыли.

Я сел на койке, опустил ногу с аппаратом вниз, встал на здоровую. Калинников сунул мне костыли под мышки.

– От кого, кого, а от вас я такой нерешительности не ожидал! Ставьте вторую.

Я оперся на костыли, чуть прикоснулся больной ногой к полу.

– Теперь идите!

Я совершил шаг... второй...

– Смелее!

Все равно было страшно. Но одновременно и стыдно - перед Калинниковым. Я пошагал.

В этот день (еле приступая на ногу в аппарате) я прошел сто метров. Пятьдесят до телевизора и столько же обратно. И два с половиной часа смотрел хоккей.

Через полмесяца я уже шагал не только по коридорам, но и вокруг больницы. Соответственно этому расширилась сфера моих представлений о клинике Калинникова.

Она производила впечатление некой планеты, на которой живут люди с железными ногами и руками. Именно живут! Прежде всего, все они ходили. У больных были оживленные лица, они часто смеялись, шутили. Наконец, играли в волейбол! Если бы не аппараты на ногах и руках, никто бы не поверил, что многие из них страдали тяжелейшими недугами по пять, восемь, десять, а иногда и по двадцать лет!

Неожиданно мне стали сниться такие сны. Будто я куда-то быстро (как раньше) иду или бегу. И от этого мне удивительно хорошо... И вдруг вспоминаю, что у меня сломана нога, и с ужасом застываю на месте!

Калинников объяснил: подобные сны - первый предвестник намечающегося сращения костей...

Снимок это показал тоже...

Горком ВЛКСМ взял с меня обязательство: побывать на некоторых заводах, в совхозах, побеседовать с корреспондентами городской газеты. Через месяц (когда, наступая на две ноги, я мог пройти уже более километра) это стало возможным. Начинал я с рассказов о спорте, а заканчивал о методе доктора Калинникова.

Один из местных журналистов посоветовал написать о нем статью "Глазами больного". Писать я никогда не пробовал. И вдруг меня осенила мысль: не глазами больного, а "устами самих больных и его сотрудников".

На помощь пришел портативный магнитофон. Вот некоторые записи, которые я сделал.

Профессор, заместитель по научной части, Красин:

"Знакомые, друзья нередко спрашивают: "Почему ты, доктор наук, оставил в большом городе кафедру, потерял возможность иметь свою школу, учеников, диссертантов, быть автором, а не соавтором статей и приехал сюда?" Меня привлекло явление: Калинников! Если сейчас взять заслуги всех нынешних академиков от медицины - никого нельзя сравнить с Калинниковым. Он создал новое направление. И не только в травматологии - в биологии! Заслуги Калинникова трудно оценить в настоящий момент. Я полагаю, что в полной мере это произойдет несколько лет спустя. Бывают крупные ученые, но не врачи. А он и тот и другой. Калинников любит своих больных. Очень! Притом, не сюсюкая с ними, а деловито, по-настоящему".

Интервью с больным Краевым:

"Работал в шахте подрывником. Взрывом перебило обе ноги. Потом в областной больнице пять лет. У Калинникова я семь месяцев. Скоро выписываюсь. Видите, на двух аппаратах без ничего хожу!"

Беседа с учеником Калинникова Полуяновым:

"Знаете, есть анекдот. Ученый доказывал чиновнику необходимость внедрения своего изобретения в жизнь на протяжении ряда лет. Наконец добрался до самых верхов, оттуда чиновнику позвонили: "Внедрить!" Ученый сказал: "Ну и балда же я! Столько лет я доказывал вам пользу своего открытия, а все так просто решилось по телефону", - "Э, дорогой!
– ответил чиновник.
– Ошибаешься. Всякий телефонный звонок обязательно должен созреть!"