– Обещаю, - неохотно повиновалась она.

– Стойте здесь, - скомандовал он, открывая дверь Взял ее за руку и перевел через порог.
– Пора!

Элисон открыла глаза. Она стояла в празднично разукрашенной комнате. С потолка свисал серпантин В воздухе парили воздушные шарики.

Комната являлась зеркальным отображением ее гостиной. Мебель здесь была изрядно обшарпанной Вдоль стены у входа располагались книжные стеллажи. Кое-где там действительно стояли книги, но в основном их заполняли миниатюрные растения в горшочках. И это была лишь небольшая часть коллекции Чейзена. Квартира напоминала ботанический сад, полному сходству мешала только мебель. В каждом углу возвышались пальмы, их листья распластались по стенам. Среди стульев и столов торчали какие-то кусты. Всюду - цветочные горшки, ящики с землей и цветы, цветы, цветы. И надо всем этим царил стоявший на мраморном пьедестале у окна привезенный из высокогорья Анд папоротник. Нью-йоркский климат был для него губителен, но благодаря стараниям Чейзена, он выжил. Гравированная табличка содержала подробную историю и характеристику растения. Другая табличка, пониже, гласила:

"Руками не трогать"!

– Сюрприз!
– завопил Чейзен, швыряя в воздух серпантин.

Общество обернулось ко вновь прибывшей гостье. На большом, покрытом белоснежной скатертью столе в центре комнаты стояло несколько бутылок вина, содовой и большое блюдо с картофельными чипсами. Между тарелками были разбросаны хлопушки и карнавальные шапочки. Посредине стола красовался огромный черно-белый именинный пирог с семью свечами, украшенный сахарными розочками. Джезебель в шапочке с кисточкой и с красной шелковой ленточкой на шее восседала во главе стола на высоком стуле, лицом к гостям: трем пожилым женщинам, одной помоложе, лет примерно тридцати, и мужчине тридцати пяти сорока лет.

– Сегодня мы отмечаем день рожденья Джезебель! Чейзен вел Элисон сквозь джунгли к столу.

– Вот ваша шапочка, две хлопушки, серпантин. А вот это - ваш стул.

– Спасибо, - улыбнулась Элисон. Такого она, конечно, не ожидала. Празднование дня рожденья кошки! Возможно, Чейзен был прав, и ей станет лучше от его сюрприза.

– Мортимер!
– вскричал он.

Птичка чирикнула с верхней ветки папоротника.

– Иди к папочке, - строго приказал Чейзен. Птичка замахала крылышками, спорхнула с куста и приземлилась на плече хозяина.

– Поздоровайся с Элисон.

Мортимер поправил несколько перышек на правом крыле и чирикнул, с достоинством кивнув гостье головой в знак приветствия.

– Привет, Мортимер, - отчего-то смутившись, поздоровалась она.

– Молодец, - горделиво сказал Чейзен.
– Я долго готовился к сегодняшнему вечеру. Отловил Джезебель, когда она копалась в мусорном ведре. Но не думаю, что праздник удался бы без вашего присутствия.

– Вы так любезны, мистер Чейзен. Джезебель замурлыкала.

– Она тоже здоровается, но, в силу каких-то причин скрывает свое владение английским языком. Думаю, она простудилась. Надеюсь, вы простите нас.

– Конечно.

– Я хочу, чтобы вы познакомились с моими гостями.
– Он положил руку ей на плечо.
– Это Элисон Паркер. Она недавно вселилась в квартиру 3-А.

Элисон окинула взглядом сидевшую за столом публику.

– Это миссис Кларк из квартиры 4-Б, - произнес Чейзен, кивая в сторону семидесятилетней старухи, седой, горбатой, сморщенной и неулыбчивой.

Элисон внимательно посмотрела на нее и не разглядела ни грамма косметики.

– Очень приятно познакомиться, - сказала миссис Кларк.

Чейзен продолжал:

– Мисс Эмма Клоткин и ее сестра-близнец Лилиан. Они живут в квартире 2-Б.

– Рада познакомиться, - поприветствовала их Элисон. Она пожала руку Эммы, подивившись про себя габаритам женщины: необъятных размеров грудь терялась среди складок жира, из-за пухлых щек выглядывали маленькие глазки.

– Очень приятно, - хихикнула Эмма Лилиан была ее "маленькой сестричкой". Впрочем, по сравнению с Эммой она действительно казалась крошкой. Если в Эмме было 5 футов 8 дюймов росту, то в Лилиан - 5 футов 2 дюйма Первая весила триста пятьдесят фунтов, вторая - "всего" двести десять.

Элисон не могла сдержать улыбки, здороваясь с "крошечной" Лилиан.

– Очень-очень рада, - пискнула Лилиан.
– Чарльз говорил мне о вас. Нью-йоркское произношение, ярко выраженное у Лилиан, странным образом отсутствовало у ее сестры. Может быть, они воспитывались раздельно. Или Эмма брала специальные уроки - Малькольм Стиннет, - представился мужчина на Другом конце стола.
– Их кузен А это - моя жена Ребекка.

Элисон кивнула Странная пара. Ребекка была выше мужа дюйма на три Малькольм носил отлично сшитый черный смокинг, на шее - очень широкий галстук-бабочку, приходившийся строго параллельно пышным коричневым усам. В нем было нечто очень английское. Элисон так и видела его за рулем какого-нибудь "роллс-ройса" - шоферская кепочка, взгляд прикован к дороге. Доволен своей судьбой и положением.

– Как давно вы здесь живете?
– спросила Ребекка.

– Чуть больше недели, - сказала Элисон, отвечая на улыбку женщины. У той были плохие, кривые и сероватые зубы, но, несмотря на это, выглядела она необычайно женственной и привлекательной.
– В какой квартире живете вы?

– Мы живем не здесь, - ответил Малькольм - В Ист-Сайде, в Мюррей-Хилл, Ребекке там больше нравится. Чище и спокойнее.

– Здесь вроде бы тоже спокойно.

– Здесь да, - вмешалась Ребекка.
– Но не ближе к Бродвею, особенно ночью. Впрочем, мы так часто навещаем наших кузин, что кажется порой, будто мы здесь и живем.