Не объясняла она только одного: кто был у Зелы днем, и почему она это скрывает? Ясно, что

не Конс.

– Мы с ним уже встречались, - сказал Ричард, наблюдая за ее лицом, лицо ее застыло как

восковой слепок, глаза расширились, - как видишь, я жив.

– Встречались?
– проговорила она упавшим голосом, - сегодня?

– И сегодня тоже.

– И ты мне не сказал?

– У тебя при одном его имени начиналась истерика. Я просто дал тебе время отвлечься от

всего этого. Тем более, до сегодняшнего дня было неясно, что он выберет. Теперь я тебе

спокойно могу сказать, что бояться тебе больше нечего. С ним вполне можно договориться.

Утром я отвез его в медкорпус, он упакован как египетская мумия. Так что, по крайней мере,

месяц можешь о нем не вспоминать. Да и потом, я думаю, все утрясется.

Вместо того чтобы обрадоваться и вздохнуть облегченно, Зела почему-то совсем

расстроилась. Она отвернулась и медленно побрела от него к своей одежде. Ее прекрасное

тело как будто все обмякло и сгорбилось. Она одевалась медленно и безразлично.

С неприятным холодком в душе Ричард подумал, что, кажется, выполнил свое

предназначение, и теперь ей не очень-то нужен. Потом отбросил эту мысль и подошел к ней.

– Скажи, я в чем-то виноват?

– 103 -

– Нет, - вздохнула она, - конечно, нет. Ты всегда прав, что бы ты ни делал.

Эта фраза ему тоже не понравилась. Он машинально застегнул ей молнию на спине и

присел застегнуть ей босоножку.

– Смешно было надеяться, что этого не случится, - сказала Зела, глядя себе под ноги, - я

не понимаю только, когда?

– В первый же вечер, - признался Ричард, приступая ко второй застежке, - если хочешь, я

расскажу подробно.

– Нет, - резко перебила она, - мне вовсе не хочется слушать, что он обо мне наговорил.

Она была в чем-то права. Ничего хорошего Конс о ней не сказал, да и не мог сказать. Да

и в прошлом ее ничего привлекательного не было. Лишний раз упоминать об этом не

хотелось, поэтому он и промолчал о первой своей встрече с Консом. Но это было тогда,

неделю назад, когда он еще не сдувал с нее пылинки, не носил ее на руках, не слизывал с нее

последнюю капельку и не растворялся в ее объятьях как шипучий витамин «С» в стакане.

Разве он не знал, кто она? Разве он от нее отказался? Разве он ее прячет ото всех? И

разве непонятно, что ему глубоко плевать, кто и что о ней думает?

Ричард встал и взял ее за плечи.

– Зела...
– она не смотрела на него, отводя взгляд в сторону, - послушай меня. Не важно,

что он говорил. Важно, что я ему ответил. И даже не это! При чем тут слова?

– Слова - страшная сила, Ричард, - вздохнула она.

Ему показалось, что если он сейчас не прижмет ее к себе, то просто умрет.

– Обними меня, - сказал он, - не могу видеть тебя расстроенной. Не будем повторять

чужие слова. Мало ли кто что болтает. . Бояться нам теперь нечего, и никто нам не помешает.

Зела слабо улыбнулась. Он обнял ее крепко и впервые за много лет посмотрел на небо. В

зените была голова Дракона.

**********************************************

**********************39

Фантастические картины открывались перед Ольгердом. Дворец, на балконе которого он

находился, буквально плавал в воздухе, из него открывался вид на всю вселенную. В тонком

мире звезды видны были даже днем: мириады звезд и мелкое крошево Млечного Пути.

Тигры возлежали на просторных ложах, на их белых мордах с черными носами и зелеными

глазами было написано спокойствие и довольство. Ему казалось, что он сам сейчас растает

от покоя и гармонии, превратившись в еще одну пылинку мироздания.

Сейчас он ни о чем не беспокоился, никому ничего не хотел доказать, даже не любил

Зелу и не ревновал ее к отцу. Он любил эту вселенную целиком и наслаждался ею,

прекрасной, сиренево-фиолетовой с голубыми вспышками, понятной, доступной, желанной.

А где-то там, на Земле, в плотном мире, по залитому солнцем стеклу ползла изумрудно-

зеленая муха, перебирая быстрыми лапками и неожиданно пикируя на облупленный

подоконник.

– Я могу побывать на Наоле?
– спросил Ольгерд, обращая свою мысль к Карисонгру.