Шрифт:
Женя порывался познакомиться с какой-нибудь "кобылой". Подходящих здесь не было, поэтому он начинал приставать к неподходящим. Попытался даже меня спровоцировать на танец с двумя, ожидавшими ami, но я категорически отказался.
Одиночество гнало Корнюшина к "телкам", как воля к смерти тянет мотылька к свету. Видя, что он сидит за столиком слишком долго, я подошел и сел рядом. Девицы разговаривали зло и высокомерно. Никто не замечал его: миру не было дела до нас.
Я решил рассказать ему про Шиндякову, а также вызнать у него о динамике загадочных отношений с Ритой. Это позволило бы пролить свет на Демоническую, причем под необычным углом, а также отвлечь Корнюшина от пьяного безумия.
После моих вопросов он не то, чтобы протрезвел, а как-то подобрался. Перестал шутить. Оттенок развязности исчез, словно и не бывало.
Он махнул обреченно рукой:
— А! Все равно ты будешь с ней, со своей Настей.
Он так проговорил ее имя, что меня на секунду озарило: "Он тоже спал с ней!", но я не решился спросить об этом прямо.
— Ты не понял? Все кончено. И возврата нет, да и быть не может.
— Ты сейчас с кем? — спросил он ни к селу ни к городу.
— Как с кем? — не понял я вопроса.
— С кем ты сейчас "живешь"? — он поставил логическое ударение на последнее слово.
— Ни с кем. К чему ты клонишь?
— Вот видишь. Чтобы было все, ты должен сначала найти кого-нибудь. И уходить ни в пустоту, а к кому-нибудь, к какой-нибудь…
Мне почему-то стало жаль его. Так он все это говорил. Такая тоска звучала в голосе, что на секунду я прочувствовал глубину его одиночества. Всю безысходность. И это несмотря на то, что он уже накопил достаточно денег для покупки квартиры.
Я попытался ему что-то разъяснить, в чем-то его убедить, но он пьяно ухмыльнулся и протянул:
— Вот увидишь…
— Женя?!
— ?
— Пойдем?
Он пьяно огляделся. Ни одного столика со свободными "кобылами", ни одной симпатичной рожи, никого…
— Пойдем…
Я подозвал официантку и попросил счет. Она принесла.
Мы были должны сумму, приближающуюся к тысяче. Женя достал купюру и протянул девице, нарушая обычные правила — он не положил деньги в книжечку счета, а подал в открытую. Он был уже абсолютно невменяем.
Девица принесла сдачу.
Я отдал Женьку все деньги, которые захватил с собой, оставив только десятку на проезд.
Я зашел к Васе попрощаться. Он кивнул на прощание. Я вспомнил Люкера из "Сталкера". У него с Васей было мало общего, но Вася кивнул с таким же грустным выражением на лице.
Мело. Перекати-поле носилось по площади, превращая прохожих в снеговиков, обдавая холодом.
Мы дошли до кинотеатра "Родина", точнее до бывшего кинотеатра, до места, где Настя работала в "Нуаре". Невольно вспомнился Новый год с его белыми розами, с нашими ссорами и сексом. Меня передернуло.
— Пойдем к шлюхам!
Я пережил состояние дежавю. Причем, показалось, что это было недавно, во сне. Я постарался вспомнить когда, но не вспомнил.
— Нет, я не пойду. Завтра на работу.
— Мне тоже.
— Да и где ты здесь найдешь шлюх?
— Да вон они! — он показал на другую сторону дороги. За углом дома стояла группа людей. Около них были машины, сверкавшие габаритами, из машин доносилась музыка.
— Да ты что? Ты уверен, что это шлюхи? Это простая тусовка.
— Я тебе говорю. Уж я-то знаю…
Он по-люциферски улыбнулся.
Мне вспомнился Федор Павлович Карамазов.
Я вспомнил детство. Вспомнил, как бабушка говорила, что я должен взять у отца получку, иначе он ее пропьет. Я предложил Жене отдать мне деньги на хранение. В ответ он тупо уставился на меня.
Я подумал, что он заподозрил меня в чем-то неэтичном. В том, например, что я хочу присвоить его деньги, надеясь, что наутро он не вспомнит, куда они делись.
Я разозлился. Разозлился на все: на то, что пытаюсь ему помочь, на то, что терпел его выходки, на то, что позволил ему впутать себя в эту канитель, на то, что плохо думаю о нем в связи с деньгами.
Да что я, собственно? Из-за него переживаю? Что я ему, опекун, что ли? "Разве я сторож брату моему?"
— Да иди ты куда хочешь! Я поехал домой, — в сердцах заорал я и пошел в сторону остановки.
Он меня догнал. Я думал, что он опять начнет меня уговаривать. Однако он был как будто трезв.
— У тебя деньги есть?
— Есть… на проезд. А что?
— На тебе сотню на такси…
— Да ты что, Женя? Время одиннадцать. Все еще ходит. Все в порядке…
Я вспомнил, как ходил пешком от Насти. Когда я доходил то Театральной, считал, что я уже дома. "Она не думала обо мне" — пронеслось в голове, будто стрела.