Противоречия: Собрание стихотворений
вернуться

Лозина-Лозинский Алексей Константинович
Шрифт:

НА ЗЕМЛЕ

Воды, сосны, в воде отраженья, С отраженьем встречаюсь моим… Как философы, я и каменья, Мы с достоинством мудро молчим. И душе шелестящей я внемлю, Много нежных сплетаю я дум… Кто нам дал эту странную землю, Эти воды, и блики, и шум… Беспредельность стоит надо мною, Но, на землю всем телом припав, Я торжественно глажу рукою Жесткость камня и молодость трав.

АРЛЕКИН

Надо мною властитель есть странный: То улыбка одна, не моя. Не она б, так в борьбе неустанной, Может быть, проскитался бы я. Ею, грустною, будто надгробной, Я любуюсь подолгу один… У меня есть уродливый, злобный, У меня есть смешной арлекин. Иногда я мечтаю о благе Всех людей на печальной земле, О совместной борьбе и отваге, О навеки исчезнувшем зле, И я знаю, забыться немного, А забыться так хочется нам, Я сказал бы: жизнь – радость, тревога, В бой ушел бы и умер бы там. Но желаньям моим и решеньям Арлекин уже знает ответ; Щурит глазки и хочет с презреньем Мне сказать: «а тебе сколько лет?» Иногда же я мыслю: илоты! Будет вечно покорна, тупа, Будет занята ритмом работы, Будет втайне довольна толпа. И мерещится мне временами Не служенье им, что мне народ! Поруганье над их алтарями И испуг и рабов, и господ. Но глядит арлекин мой с гримаской, Скорбным, умным и светлым глазком… Мне становится стыдно, и с лаской И с насмешкой гляжу я кругом.

ОТВЕТ НА СТИХОТВОРЕНИЕ В. БРЮСОВА

«ГРЯДУЩИЕ ГУННЫ»

На нас ордой опьянелой

Рухните с темных становий –

Оживить одряхлевшее тело

Волной пылающей крови.

В. Брюсов

Варвары, варвары грянут! Вскрикнул в надежде поэт, Жить, уничтожив нас, станут, Гимн будет снова запет! Но осторожный ученый Скажет поэту: ты рад? Вечны движенья законы – Варвары нас породят. Снова измыслятся воли, Кругом движенье бежит, «Tangere circulos noli» – Рок, как мудрец, говорит…

«Цвет нации, – басил военный хмурый…»

«Цвет нации, – басил военный хмурый, – Аристократия под царскою короной». ««Цвет нации, конечно, профессура», – С достоинством сказал седой старик-ученый. «Цвет нации, – вскричал в восторге рьяном Семинарист, – мужик!» Но я кричу: «Трещотки, Цвет нации (я был признаться пьяным!) Поэты, кузнецы и девушки-красотки!»

НА ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ ПЛАНЕТЕ

Перед сном на этой маленькой планете Люди или дети, это всё равно, Просят Бога жарко, чтоб на белом свете Было всё прекрасно и всё им дано. Девочка, ты хочешь куколку-героя? Книжку хочешь, мальчик, и картинки к ней? Попросите ж Бога, на коленях стоя, Всё Господь исполнит для своих детей. Даст вам игр, бирюлек, много побрякушек, И идей великих, и прекрасных слов, Самых лучших, милых, стареньких игрушек, Звонких поцелуев, тихих вечеров; Бог Господь даст денег, денег очень много, Даст вам много кукол, можете играть… Не просите только истины у Бога, Не желайте только правду отыскать. Если грустно – плачьте, если странно – верьте, Хорошенько смейтесь, если вам смешно; Не ищите правды, правда хочет смерти, Люди или дети, это всё равно…

«Пред истиной стою безрадостно, но смело…»

Дьявол – логика.

Данте

Пред истиной стою безрадостно, но смело. Всё быстро, пусто, всё легко. Пусть солнце любишь ты, пусть сердце не истлело, Святыни нет – нет ничего. Я в Мефистофеля влюбился изваянье; Он улыбался – зол и строг… Познание вещей всегда есть отрицанье И ergo дьявол тоже бог.

В БОЮ С НЕВЕДОМЫМ

Мысль в жизни мне была – моя в бою рапира. Я храбро дрался ей, одолевал других, Но на противника неведомого мира Наткнулся я, один, отбившись от своих. Напрасно я зову на помощь всю отвагу: Он страшен в саване, костляв, уродлив, нем… Безмолвно из руки он выбивает шпагу, Хочу ее поднять и падаю совсем. Приставлен меч к груди… Не в силах шевельнуться И, мысля, вдруг устав, что кончен жизни путь, Имею счастье я лишь нагло улыбнуться Концу его меча, направленному в грудь.

«Есть много доброго у злого…»

Посв. Володе

Есть много доброго у злого, Там есть нечестность, где есть честь. Есть демон, верующий в Бога, Неверующий ангел есть. Тот демон хочет всё измерить, Раскрыть божественный закон, Он злобен, он не хочет верить, И всё же к Богу близок он. А ангел полон состраданья И взгляд так нежен у него, Но он таит в себе сознанье Бесцельной бренности всего