— Прошу прощения, Бранд, но ты должен понять, что ставишь меня в дурацкое положение, — услыхала она высокий и твердый голос Вероники из-за закрытой двери.

— Не понимаю.

Изабелла помедлила.

И почти тотчас ей пришлось отпрянуть, потому что дверь распахнулась и из нее вылетела Вероника. На ней был зеленый бархатный халат, отлично оттенявший ее белую кожу. Глаза у нее сверкали.

— Мое заявление об уходе остается в силе, — бросила она Бранду через плечо и зашагала к холлу.

Изабелла отделилась от стены и встала в дверях кухни, оглушенная неожиданным поворотом событий.

Бранд что-то бурчал насчет «возомнивших о себе дур». Наконец он заметил Изабеллу.

— Изабелла!

Его лицо выражало дикую ярость, которая вполне могла соперничать с бурей за окном, а взгляд, скользивший по синему халату, был таким оскорбительно-понимающим, словно он видел ее насквозь со всей ее нерассуждающей страстью к мужчине в тесных черных джинсах и черном свитере, при одном взгляде на которого кровь начинала кипеть у нее в жилах.

— Подслушиваешь, Изабелла? — спросил он, закончив осмотр. — Я мог бы догадаться.

— Ничего подобного. Я пришла заварить себе чаю, — холодно ответила Изабелла, не опуская гордо поднятой головы. — В чем дело, Бранд? Вероника недостаточно послушная рабыня? Тебе надо проверить бичи и цепи.

Бранд изо всех сил старался сохранять безразличный вид.

— Если мне когда-нибудь захочется ими воспользоваться, клянусь, ты будешь моей первой жертвой.

Бранд так только говорил. Насилия он не признавал. Но выглядел он тем не менее на редкость плохо.

— В чем дело? — уже не так холодно переспросила Изабелла.

— Дело в том, что благодаря тебе Вероника настаивает на своем уходе.

— Благодаря мне? Но…

— И не делай невинных глаз. Она сказала, что уходит из-за тебя. Значит, ты чем-то обидела ее.

— Правильно, — не стала спорить Изабелла. — Моя вина в том, что я существую.

Бранд сунул руки в карманы.

— Это тоже проблема, — подтвердил он. — Но моя, а не Вероники.

Изабелла сцепила пальцы за спиной, не доверяя себе и поражаясь слепоте мужчин вообще и стоявшего перед ней в частности.

— Вероника надеялась выйти за тебя замуж, — сказала она, теряя терпение.

— Не глупи. Вероника — моя… была… домоправительница. Она с самого начала знала, что я женат.

— Формально.

— Нет. По закону. Это дает мне права. — Он еще глубже засунул руки в карманы, глядя на нее таким пронизывающим взглядом, что ей понадобились все ее силы, чтобы не сбежать. — Ты понимаешь, — заявил он, неожиданно меняя тему, — это значит, что ты должна оставаться в моем доме. По крайней мере, какое-то время.

Изабелла в упор смотрела на него. Он стоял, расставив ноги и стиснув зубы, и был очень похож на надсмотрщика на корабле с рабами и штормовую ночь. Горе тому рабу, который посмеет перейти ему дорогу!

Но осмотрительность не входила в число добродетелей Изабеллы.

— Нет, — твердо заявила она. — Не получится, Бранд. Мы с Конни уедем утром.

Бранд шагнул к ней, потом подумал и уселся на край стола, обхватив себя руками.

— Ты не можешь. Вероники не будет. Мне нужна домоправительница. Ты — моя жена, как сама не раз напоминала мне по разным поводам. Так хотя бы один раз вместо того, чтобы выдумывать проблемы, помоги мне разрешить всего лишь одну.

Как будто я деталь в его отлично отрегулированной домашней машине, недовольно подумала Изабелла. Но она сожалела, что не может остаться. Бранд и без нее прекрасно справится, однако ей доставило бы удовольствие вести его дом и думать, что она его жена не только по закону…

Нет. Нельзя даже помышлять об этом. Бранд не желает ее в качестве жены. Это яснее ясного.

— Прошу прощения, Бранд, — не уступила она, — но тебе придется решить эту проблему как-то иначе.

Когда он посмотрел на нее исподлобья, как приготовившийся бодаться бычок, она повернулась к нему спиной и шагнула к двери.

— Стой где стоишь!

Изабелла остановилась, изумившись его приказу. Он вправду думает, будто может ею командовать? Нахмурившись, она повернулась к нему, так как любопытство победило воспитанное в ней с детства чувство собственного достоинства.

Он все еще сидел на краю стола и, когда их взгляды встретились, поманил ее пальцем.

— Подойди, — сказал он.

Злясь на себя, Изабелла сделала шаг, другой. Какая-то сила вела ее, и она не могла не подчиниться ей. Она была беззащитна перед не сводящим с нее глаз Брандом.