– Отлично, я понимаю, к чему ты клонишь.
– Я раздраженно всплеснула руками.
– Все идеально. Возможно, даже слишком идеально. Но ты упускаешь одну немаловажную деталь. Допустим это правда, и некто составил самый совершенный план, задачей которого является сделать мою жизнь счастливей, но зачем кому-то вообще что-то делать, если аналогичного результата можно достигнуть более простым способом, всего лишь оставив меня в Сиэтле? Зачем кому-то вообще заморачиваться? Почему бы не оставить меня там, где я есть?

Глаза Романа сверкнули.
– Потому что есть нечто такое, чего они хотят тебя лишить. Они выдворяют тебя из Сиэтла, Джорджина. И стремяться сделать это так, чтобы ты не жаловалась и с тоской не оглядывалась назад.

– Но почему?
– запротестовала я.
– Именно этого я понять и не могу.

– Чтобы ответить на этот вопрос, у нас недостаточно информации, - сказал он.
– Ад далеко не совершенен. И даже у большинства с виду идеальных сценариев есть свои недостатки. Было ли что-то такое, что выглядело неискренним? Что отдавало ложью?

Я недоверчиво покосилась на Романа.
– Я развлекалась в Вегасе в компании исчадий Ада. Всё было неискренним.

– Джорджина, подумай! Что-нибудь такое, в чем можно было бы усомниться. Любое противоречие.

Я начала было отрицать, но остановилась, внезапно вспомнив.
– Сроки.

Он резко подался вперед.
– Да? И что там со сроками?

Я вспомнила первые часы моего пребывания в Лас Вегасе.
– Луис и Бастьен говорили и вели себя таким образом, словно мой и Бастьена переводы шли согласно установленному регламенту, как и говорил Джером. Но однажды Бастьен проболтался, случайно обронив, что здесь недавно, и это противоречило тому, что они говорили прежде.

– Тогда, вполне возможно, его перевод стал для него такой же неожиданностью, и по времени совпал с твоим?

– Я не знаю, - сказала я, отгоняя от себя мысль, что Бастьен является частью некого гипотетического заговора, разворачивающегося вокруг меня.
– Потом он взял назад свои слова, утверждая, что оговорился.

– Это меня не удивляет.
– Роман откинулся назад, своими словами посеяв во мне семена сомнений.

– Бастьен не стал бы мне лгать, - отрезала я.
– Он мой друг. Я ему доверяю. Он всегда заботился обо мне.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, - сказал Роман.
– И полагаю, он бы не солгал, если б знал, что это может тебе навредить. Но если его начальство велело ему слегка приврать тебе о сроках - этакая невинная ложь, подумаешь, плюс-минус несколько дней - неужели ты думаешь, что он стал бы перечить им?

Мне хотелось опровергнуть его слова, но я задумалась. Бастьен впал в немилость своего архидемона, его прошлогодняя авантюра в Сиэтле была отчаянной попыткой восстановить свой статус. И если на него оказали достаточное давление - или, возможно, даже угрожали - то он вполне мог и не сказать мне о действительных сроках своего перевода, разве нет? Особенно, если полагал, что это безвредно, не имея представления о гнусных причинах, что стоят за этим?

– Но в чем заключается эта гнусная причина, что стоит за этим?
– пробормотала я, не осознавая, что говорю вслух, пока Роман не выпрямился на диване.

– Это то, что необходимо выяснить. Мы должны понять, что такого произошло с тобой и привлекло чье-то внимание - нечто случившееся не так недавно, но получившее такой быстрый отклик. Мы знаем о твоих более чем слабых достижениях суккуба. И мы знаем об Эрике, изучающем твой контракт.

Я зажмурилась на мгновенье.
– Милтон.

Я сразу же пересказала Роману о нашем разговоре с Хью о Милтоне, его возможном статусе тайного убийцы и его визите в Сиэтл, совпадающем со смертью Эрика. И также сказала о кратком упоминании Милтона Джейми. Роман вскочил с дивана.

– Господи Иисусе! Почему ты не рассказала об этом раньше? Я мог бы собрать сведения о Милтоне, пока ты была в отъезде. Дерьмо. Теперь я связан по рукам и ногам из-за тренировок по боулингу.
– Нефилимы не обладают способностью телепортации, в отличие от высших бессмертных, и поэтому вынуждены передвигаться как все остальные.

– Извини, - сказала я.
– Я не подумала. Не связала воедино. И у меня не было возможности поподробнее расспросить Джейми о Милтоне. Мне не удалось найти его на следующий день, а вечером я уехала.

Роман, вышагивая по комнате, кивал головой.
– Неудивительно, что он оказался недоступен. Уверен, они удостоверились, что у тебя не будет возможности узнать больше. И кстати, объясни мне, почему ваша первоначальная беседа была прервана?

Я пожала плечами.
– Он был пьян. И увлечен дебатами о качестве джина с Луисом.

– Которые, без сомнения, начал Луис.

Э-э… - я размышляла, - Да, полагаю, он их начал. Но ты же не утверждаешь… Послушай, это же идиотизм. Использование джина, как отвлекающего фактора с целью прикрыть некий заговор?