– Чрезмерная праведность – коварное явление, способное сыграть с человеком злую шутку, – мрачно заметил тучный, ранее молчавший член трибунала.

– Совершенно верно, – подхватил арбитр, подняв над головой сухой скрюченный палец. – В стремлении прослыть праведником легко перейти границу, ведущую к гордыне, как это и произошло с мэтром Ашоку. Впрочем, это меньшая из опасностей, что принес он своим приходом на пост Верховного Магистра. Вас ничего не смущало в целях вашей миссии, брат Конрад?

– Нет, – твердо сказал Конрад. – В моей вере нет места сомнению.

Джи чуть подалась вперед, глаза ее горели. Услышанное явно захватило ее, словно вовлекая в продолжение недавнего спора. Лекс беспокойно смотрел на подругу, опасаясь, как бы она не решила вмешаться в опасную полемику.

– Это похвально, – кивнул арбитр. – К сожалению, нам, судьям, на многие вещи приходится смотреть критично…

Джи изо всех сил сжала руку Лекса. Сдерживать свою импульсивную натуру ей было непросто. Лекс чувствовал, как сердце начинает беспокойно биться. Еще немного – и он сорвется в панику. Это очень опасно: если дать волю эмоциям, выход в тон станет проблематичным…

– Я обращаю внимание на характер вашей миссии – не удивляйтесь, мне про нее достаточно известно, – сказал арбитр.

– Я не удивлен.

– Вот-вот. Ваш покровитель, бывший Верховный Магистр Ордена Судного Дня, убедил вас в явлении Спасителя, так?

– Думаю, у него были основания считать так, – сказал Конрад.

– Информация, на основании которой делались такие выводы – тема отдельного разговора, – оборвал его арбитр. – Дело в другом. От вас требовалось… Хм… Встретить Спасителя лично. И главное – помочь ему! Ведь так? Отвечайте!

– Для любого землянина это было бы великой честью!

– Вы действительно не понимаете, о чем я вам твержу?! Помочь Спасителю! Могущественному существу божественной природы не требуется помощь человека!

– Я не просто человек…

– По сравнению с истинным Спасителем – вы просто ничтожество! – хрипло крикнул арбитр и зашелся в астматическом кашле. Вновь закричал сначала сипло, преодолевая временную слабость голоса, наполняя его новой мощью. – Полагать, что всесильному мессии нужна человеческая помощь – это ересь! Страшная ересь, распространись которая среди населения, способная погубить веру, увлечь мир в хаос и лишить человечество последней надежды на спасение! Вы – лично вы – следуя преступным указаниям, тащите мир к пропасти! Вы сами, своими благими намерениями готовите приход Конца Сущего – словно в насмешку над своим истинным предназначением!

Арбитр в гневе был страшен. И голос его, неожиданно громкий, грохотал под сводами зала, подавляя, вдавливая в каменные плиты пола. Безусловно – этот человек свято верил в собственные слова.

– И все же, у мэтра Ашоку были основания считать именно так, а не иначе, – опустив голову, тихо сказал Конрад.

Неожиданно для самого себя Лекс восхитился этим непростым человеком. В этот миг Конрад чем-то напомнил Лексу Галилея с его легендарным «…и все-таки она вертится!».

– С вами мы разобрались, брат Конрад, – устало сказал арбитр. – Лично я считаю вас жертвой хитрого обмана и при том – верным присяге воином. Не стоит удивляться, и благодарить – тоже. Вы доказали лояльность Ордену, и вопросы к вам исчерпаны. Но у меня остались вопросы еще к одному человеку…

Лекса прошиб холодный пот: он вдруг почувствовал на себе острые взгляды мороков. Настоящие, лишенные завесы веры и почтительности, как у Конрада.

– Да, да, я обращаюсь к вам… – голос арбитра изменился, и было трудно определить его интонации. – Выйдите вперед, чтобы трибунал мог хорошо видеть вас …

Отстранив от себя испуганно ахнувшую Джи, на одеревеневших ногах, Лекс сделал несколько шагов вперед. Конрад стоял неподвижно, как статуя, не глядя на своего мессию. Невозможно понять, что происходит сейчас в голове морока. Но, судя по тому, как напрягся эскорт – ничего хорошего от Воина Судного Дня в таком состоянии ждать не приходится.

– Удивляюсь я вам, брат Конрад, – задумчиво произнес арбитр. – Значит, так, по-вашему, должен выглядеть Спаситель?

Конрад молчал. Арбитр откровенно рассматривал Лекса. Словно чудную заморскую диковину.

– Кто вы, юноша? – спросил арбитр. – Назовите себя.

– Лекс… А– лекс– сей Стрел-цов… – язык протестовал против забытых слов.

– Странное имя… Но вполне человеческое. То есть, вы признаетесь в том, что вы – простой смертный? Что не являетесь Спасителем? Что не явились Ниоткуда и ничего не знаете о точных сроках Конца Сущего? Отвечайте прямо: вы – самозванец?!

Это было сильное чувство.

Наверное, такое случается лишь раз в жизни. Миг, когда от твоего слова – единственного «да» или «нет» – зависит все.

Твоя судьба. Судьбы многих и многих людей, о которых ты пока ничего не знаешь и, возможно, не узнаешь никогда.

Ощущение самого себя в этом мире.

И, наконец, главный итог жизни: выиграл ли ты или позорно проиграл все, что можно.

Самое жуткое – что ты не знаешь правил этой игры. И единственное, на что можешь ориентироваться в этот миг – тот багаж, что несешь с собой в глубинах собственной души.