Молодая женщина молча смотрла на запыленный узоръ ковра; совсть не позволяла ей взглянуть въ лицо говорившаго.

– И, не смотря на мои вроломныя мысли въ отношеніи тебя, я старался все крпче держаться за ненарушимость моего слова.

– Какъ, и этому можно поврить?

– Да, Флора. Я боролся съ своимъ новымъ чувствомъ любви, какъ съ самымъ смертельнымъ, злымъ врагомъ.

Тяжелый вздохъ вырвался изъ его груди.

– Я долго былъ жестокъ къ самому себ и къ двушк, внушившей мн такую склонность. Я строго избгалъ каждаго невиннаго сближенія, я почти не говорилъ съ ней и не хотлъ даже оставить въ своей комнат цвты, которые она по разсянности забыла въ моей комнат. Она охотно посщала мой домъ, а я, нескрывая, противился этому, точно она вносила заразу подъ мою кровлю. Я заставлялъ себя мрачно и холодно смотрть на лицо, которое между тмъ, приводило меня въ восторгъ своею прелестью, нравилось мн, какъ никакія черты самой знаменитой красавицы въ свт.

– Еще бы! Это очень понятно! Что можетъ быть пріятне для врача, какъ смотрть на круглое, блое, румяное лицо здоровой двушки!

Съ этими словами Флора будто оживилась и прижала правую руку къ груди.

– И ты ршаешься говорить мн подобныя вещи? Да вдь молодая двушка тогда и бросаетъ цвты въ комнату мужчины, когда хочетъ привлечь его къ себ!

– Замолчи! – воскликнулъ онъ, поднявъ руку и строго посмотрвъ на Флору. – Меня ты можешь осыпать упреками: я буду принимать ихъ безропотно; но невинную Кети не смй трогать, за нея я буду заступаться до послдней капли крови; она ничмъ не старалась возбуждать мою любовь; вернувшись въ Дрезденъ, она не могла даже подозрвать моихъ чувствъ. Почему она тогда ухала, это ты знаешь лучше всхъ. Я былъ свидтелемъ той сцены, когда ее выгоняли изъ ея комнаты, понадобившейся для важной аристократки.

Мн стоило много труда, чтобы не наговорить въ тотъ вечеръ дерзостей президентше, а между тмъ, когда мн предложили принять ее къ себ въ домъ, я отказался. Кром того, бдная Кети совершенно случайно принуждена была выслушать, какъ я убдительно просилъ тетушку не принимать ее у насъ, пока я еще жилъ въ дом. Тогда она ухала, оскорбленная до глубины своей гордой и въ тоже время мягкой души, а я былъ на столько жестокъ и безнравственъ, что ради какого-то принципа, ради фальшиваго понятія о чести, упорствовалъ во лжи, стараясь убдить въ ней ее, себя, и всхъ окружающихъ.

Онъ замолчалъ на секунду; въ это время Флора бросилась на диванъ и зажала уши руками, точно не хотла больше его слушать, но Брукъ продолжалъ:

– Я былъ безжалостенъ и, отпустивъ ее, вздохнулъ свободне, надясь, что теперь сердце мое успокоится. Но я ошибся! Съ ея исчезновеніемъ злой демонъ привязался къ моимъ пятамъ. Практика вовсе не такъ дорога для меня, чтобы я ради этого лишалъ себя общества и удовольствій, – я усиленно работалъ только потому, что искалъ себ въ этомъ забвенія, сильныя страданія мучили меня, сердце мое рвалось къ той, которая увезла съ собою все мое спокойствіе, все мое счастіе!

Флора снова вскочила на ноги и вскричала съ дикимъ хохотомъ:

– И все это ради Кети! Жаль, что покойный отецъ не можетъ видть теперь, какъ его старшая дочь была права, когда она не хотла назвать сестрою новорожденную внучку мельника! Что-же касается до того принципа, котораго ты придерживался, то онъ вовсе не фальшивый; т люди, которые осуществляютъ свои идеи, будутъ всегда называться честными людьми.

– Я не хотлъ касаться прошедшаго, – сказалъ Брукъ дрожащимъ голосомъ, но видимо ршившись довести дло до конца, – но ты вынуждаешь меня припомнить сцену, происшедшую между нами посл печальнаго случая въ лсу. Ты конечно помнишь ту минуту, когда громогласно сказала, что ненавидишь меня за то, что судьба не сдлала меня знаменитостью. День спустя, вслдствіе монаршей милости, эта ненависть быстро превратилась въ самую горячую любовь; но я, между тмъ, продолжалъ влачить свою прежнюю жизнь, потому что желалъ оставаться честнымъ человкомъ.

– И я довелъ бы до конца этотъ отвратительный обманъ, если бы только мы одни были страдающими лицами, если бы только мн одному предстояла мука отравленной жизни. Но кром твоего сердца, которое соглашается произнести „да“, исключительно для того, что бы достичь почетнаго положенія въ свт, и кром меня есть еще третье существо, которое питаетъ ко мн истинную, теплую любовь, и я не въ прав длать ее насчастною.

Слабый крикъ прервалъ его слова.

– И это лицемрное созданье осмливалось смотрть на жениха своей сестры? Разв она призналась теб въ своей преступной любви?

Брукъ молча взглянулъ на Флору, и въ глазахъ его виднлись гнвъ и сильная злоба.

– Можешь употреблять выраженія, какія теб угодно; но теб никогда не удастся очернить въ моихъ глазахъ эту достойную двушку, – сказалъ онъ съ жаромъ. Со дня ея отъзда я не слышалъ отъ нея ни одного слова, она не поздоровалась со мной въ ту минуту, когда сознаніе вернулось къ ней, и я не зналъ даже, что она вчера пріхала изъ Дрездена, а совершенно случайно увидлъ ее около плота, когда спшилъ въ свой уединенный уголокъ, гд намревался отдохнуть отъ утомительнаго шума двичника.

Онъ замолчалъ на секунду, чтобы перевести духъ, и лицо его покрылось яркимъ румянцемъ; въ эту минуту передъ его глазами предстала молодая двушка, въ любви которой онъ только недавно убдился.

– Посл несчастнаго событія, я сталъ искать ее по парку, – продолжалъ Брукъ, стараясь казаться спокойнымъ, – и когда я поднялъ ее полуживую съ земли, то убдился, что смерть прошла мимо этого дорогаго для меня созданія для того, что-бы еще сдлать меня счастливымъ. Въ ту минуту пренебрегая свтскими приличіями, я разорвалъ узы, сковывавшія меня съ тобою, и далъ себ клятвенное общаніе отказаться отъ титула лицемра и признаться теб въ моей любви къ Кети.