терпения Анны оказались выборы первосвященника, проведённые зилотами по старым

еврейским традициям среди священнического рода, между тем как начиная с Ирода

Старшего, цари своей волей назначали на эту должность представителей нескольких

саддукейских семей; и выбор пал теперь на простого каменщика.

Как и ожидалось, первосвященники и саддукеи этого не могли снести, но и зилоты

недооценили возможности знатных влиять на народ, а те где уговорами, где

принуждениями, где подкупом собрали толпу вооружённых горожан, напавших на

зилотов, вынужденных, вновь запереться в храме, чтобы избежать кровопролития.

Таким образом, акция, предпринятая кананитами против знатнейших города,

обернулась проблемами, обусловленными участием в атаке против них наёмников

Иоанна, верно служившего Анне; но ещё большей неожиданно Иоанн стал стремиться

к сотрудничеству против Анны, но доверять Иоанну зилоты были не вправе. Решено

было активизировать действие сикариев Мосады, чтобы с их помощью набрать

ополчение в Идумее и Иерее, южных областях страны, и направить его на помощь

зилотам Иерусалима, для чего были немедленно посланы связные с этим требованием.

Через некоторое время начали поступать сведения от Элеазара Гавлонитянина,

начавшего активные действия на юге Иудеи против сторонников римских

приверженцев и с целью создания ополчения. Эти сведения были обнадёживающими:

сторонники восстания стекались к сикариям.

Ещё некоторое время понадобилось для координации действий между зилотами

Иерусалима и ополчением, а затем оно появилось под стенами города; но Анна,

10 8

осведомлённый о его прибытии, приказал закрыть ворота и выставить стражу на

стенах, поэтому возмущению прибывших не было предела. Ночью зилоты открыли

ворота храма и при поддержке отряда, тайно сформированного Марком за его стенами

в городе, атаковали осаждавших храм и открыли ворота города, куда немедленно

вступило прибывшее ополчение. Вслед за этим прекратилось сопротивление

сторонников Анны, который был немедленно схвачен и уничтожен, а вместе с ним и

наиболее активные его сподвижники. Зилоты могли быть довольны: власть в городе

перешла в их руки, поскольку ополчение практически контролирровалось ими, а

отряды, подчинённые Иоанну, относились к ним лояльно или, во всяком случае, им не

противодействовали.

Вскоре распространился слух, что войско римлян приближается к Иерусалиму,

оказавшийся ложным и основывавшимся на том, что Веспасиан, обеспокоенный

активностью сикариев на юге Иудеи, решил покорить эти области, оставшиеся

независимыми; его легионы, минуя Иерусалим, проследовали в Иерею. Ополченцы,

обеспокоенные этими событиями (многие из них были уроженцами Иереи, но и те, кто

был из Идумеи, тоже имели основания для беспокойства), немедленно выступили из

города к родным местам. Формировавшееся сикариями ополчение вначале

предполагалось отдать под командование Симона Бен Гиоры, находившегося тогда в

Мосаде, но потом от этого намерения пришлось отказаться, дабы не вызвать лишних

подозрений теперь казнённого Анны, ранее преследовавшего отряд Симона, и теперь

зилоты разрешили всем желающим присоединиться к Симону, уйти с ополчением.

Для Марка, занятого делами, неожиданным оказалось решение Антонии и семьи

дочери покинуть город, хотя разговоры об этом велись давно; кроме того, его

беспокоило, что семья уходила с общиной христиан, которых он считал способными

лишь молиться и плакать, сознательно устраняясь от участия в войне по мотивам,

естественным образом вытекающим из их идеологии. Секта была довольно

многочисленна, и Марку было неприятно, что в этих условиях дочь с мужем были её

членами. Позиция Антонии была ему более понятна: она заботилась о семье, о детях и

внуках. Не смея возражать Антонии, он всё же выразил своё неприязненное отношение

к намерению покинуть город Иоанну, мужу дочери, но ни слова не сказал апатичному

Петру, последовавшему за ними. После разговора с Марком Иоанн изменил своё