орала на меня сегодня. Ни сантиметра, говорит, не отдам, клала на планы. Ведь не она же

забор двигать должна, я сама рабочих найму, мне дочка денег прислала.

– Егоровна, у твоей соседки инфаркт, риск комы, а ты мне тут про заборы что-то поёшь.

–

Батюшки, - Егоровна прижала ладони к груди и осела на стул. – Когда? Что ж она? Я

же видела, как она на рынок поехала!

–

Не доехала. Васильевна пришла ко мне, собиралась что-то рассказать, потом вдруг

испугалась и убежала. А на улице её и… того.

–

Аааа, - простонала старуха, перекрестилась. – Не уж-то это из-за нашей ссоры. Такой

грех на душу беру. Я ж не со зла, ну что ей этот метр…

–

Егоровна, скажи мне лучше, где внук Зайцевой? Ты его видела? Можешь сообщить

родителям, чтобы забрали парня?

–

Каким родителям?

–

Ну не тупи, Егорна, родителям Серёжи, детям Анны Васильевны.

–

Так что ж ты, Яша, не знаешь, разве?

–

Чего не знаю?

–

Да умерли они давно, родители-то Серого, одна Васильевна у него и есть…

Яша и Орвокки мрачно переглянулись. Егоровна сообразила и снова завыла:

– Господи! Что ж ты? Мальчонка ведь один остался…

–

Да неизвестно ещё, - неуверенно шепнул Яша. – Может, оклемается.

– А если нет? – ныла старуха. – А я с кем? И меня одну оставила! Анькааа, ну как же

это? Я тут совсем однаааа осталась!

Яков оборвал истерику Егоровны, грубо спросив:

–

Где Сергей?

–

Да не знаю яяяяя. Не видела давно. Ты у моих спроси.

–

Они тоже не знают.

–

Господииии!

138

– Егоровна, последний вопрос, и реви тут себе на здоровье. Васильевна хотела что-то

рассказать, мялась всё. Упоминала прошлого участкового. Ты в курсе, может быть? Чего она

могла бояться?

–

Да это всё из-за забора, это я во всём виноватааааа!

–

Так, понятно, - Яша взял Орвокки за локоть. – Пошли отсюда, здесь мы уже ничего не

выясним.

–

А может, правда, бытовая причина? – спросила девушка, когда они вышли наружу. –

Нервное напряжение утром, поскандалили, вот и сердце.

– Она кого-то в окне увидела. И боялась рассказывать то, что собиралась, - объяснил

участковый. – Правда, эта Васильевна часто всякое надумывала и из мухи слона раздувала.

–

В любом случае надо найти её внука. Если он теперь сирота…

– Что мне только с ним делать?
– Яша покачал головой.

–

Он в прошлый раз был на лесопилке, пойдём туда?

– Да. Но по дороге – к Морозовой. Она ещё тогда чего-то не договорила. Хотя явно что-

то знает.

Вновь огретые безудержным лаем сторожевого пса, Яша и Орвокки застали Татьяну

Ивановну на участке во время неприятной сцены. Здесь же был сторож Лебедев. Старики

склонились над мёртвой коровой, худой и лежавшей тут, как рассыпавшаяся горка дров.

– Вот, понимаешь, - печально встретил Яшу Алексей Николаевич. – Смёрла.

Морозова не обращала на окружающих внимания и только молча рассматривала свою

корову.

– Ящур?
– тихо спросил участковый у сторожа.

– Старость, - ответила за него доярка. – Но что-то с нашим миром не то, если уже люди

заражаются болезнями животных.

Она была спокойна. Коротко глянула на вновь прибывших и двинулась к дому.

–

Татьяна Ивановна, - попытался удержать её Яков.

–

Чего тебе?

–

У Анна Васильевны инфаркт.

–

Та же корова, - безразлично ответила Морозова и пошла дальше. Через пару шагов

остановилась и, глядя на Яшу, сказала:

–

Ты не беспокойся, скоро всё закончится.

–

Что закончится?

–

Вся эта история.

– Какая история?
– настаивал участковый и даже подошёл к старухе.

–

У Василисы узнаешь.

Больше говорить доярка, похоже, не собиралась и, переваливаясь, ушла в дом. Яша

обратился к Лебедеву:

–