Вроятно, когда Каролина воскликнула: не сердитесь, докторъ Фирминъ, онъ кричалъ или свирпо ругался при воспоминаніи о своёмъ пріятел мистер Брандон и объ опасности угрожавшей этому джентльмэну. Брачныя церемоніи — опасный рискъ и въ шутку и серіёзно. Вы не можете притворно внчаться даже на дочери бднаго старика, пускающаго въ себ жильцовъ, не рискуя впослдствіи отвчать за это. Если у васъ жива жена незнатная, а вы вздумаете бросить её и жениться на племянниц графа, вы попадёте въ непріятности, несмотря на ваши связи и на высокое положеніе въ обществ. Если вы получили тридцать тысячъ фунтовъ за женою № 2, и должны будете вдругъ возвратить ихъ, эта уплата можетъ показаться вамъ довольно стснительной. Васъ могутъ судить за двоеженство и приговорить Богъ знаетъ въ какому наказанію. По-крайней-мр, если это дло разгласится — а вы человкъ почтенный, движущійся въ высокоучономъ и общественномъ кругахъ — эти круги, пожалуй, попросятъ васъ выйти изъ ихъ окружности. Я знаю, что романистъ не долженъ имть ни симпатіи, ни антипатіи, ни состраданія, ни пристрастія къ своимъ дйствующимъ лицамъ, но я объявляю, что не могу не чувствовать почтительнаго состраданія къ джентльмэну, который, вслдствіе юношескаго и, я увренъ, оплакиваемаго сумасбродства, могъ потерять своё состояніе, своё мсто въ обществ и свою значительную практику. Наказаніе не иметъ права являться съ такимъ pede claudo. Должны быть ограниченія и со стороны правосудія. Низко и мстительно представлять свой счотъ двадцать лтъ спустя… Поговоривъ съ Сестрицей, услышавъ, что давно сдланное преступленіе вдругъ обнаружено, чувствуя, что угрызеніе, которое давно предполагалось умершимъ и похороненнымъ, вдругъ пробудилось самымъ шумнымъ и неприличнымъ образомъ, чувствуя, какъ ярость и ужасъ раздираютъ его внутри: каково было этому почтенному доктору заниматься своимъ дломъ въ этотъ день, я могу вообразить это и искренно сочувствую ему. Кто вылечитъ врача? разв онъ не боле страдаетъ сердцемъ въ этотъ день многихъ своихъ больнихъ? Онъ долженъ слушать какъ лэди Мегримъ по-крайней-мр съ полчаса описываетъ ему свои маленькія немощи. Онъ долженъ слушать и ни разу не смть сказать: «чортъ тебя возьми, старая болтунья! что ты тараторишь мн о твоихъ болзняхъ, когда я самъ терплю настоящую пытку, между тмъ какъ я улыбаюсь теб въ лицо?» Онъ долженъ улыбаться, шутить, утшать, внушать надежду, прописывать лекарство, а можетъ быть во весь день онъ не видалъ никого столь больного, столь грустнаго, столь отчаяннаго какъ онъ самъ.

Первый человкъ съ которымъ онъ долженъ былъ употребить лицемріе въ этотъ день, былъ его родной сынъ, вздумавшій придти въ утреннему чаю, за которымъ отецъ и сынъ рдко теперь сходились.

«Что онъ знаетъ и что онъ подозрваетъ?» думалъ отецъ.

Ни на лиц Филиппа изображался угрюмый мракъ, и глаза отца смотрятъ въ глаза сына, но не могутъ проникнутъ въ ихъ темноту.

— Ты поздно оставался вчера, Филиппъ? говоритъ папа.

— Да, сэръ, немножко поздно, отвчаетъ сынъ.

— Пріятный былъ вечеръ?

— Нтъ, сэръ, преглупйшій. Вашъ пріятель мистеръ Гёнтъ непремнно хотлъ войти. Онъ билъ пьянъ и нагрубилъ мистриссъ Брандонъ и я принуждёнъ былъ вытолкать его. Онъ ужасно былъ разгорячонъ и ругался самымъ свирпымъ образомъ, сэръ.

Наврно сердце Филиппа такъ билось, когда онъ сказалъ эти послднія слова, что ихъ почти нельзя было разслышать; по-крайней-мр отецъ Филиппа не обратилъ на нихъ большого вниманія, потому-что онъ прилежно читалъ «Morning Post», и этимъ листкомъ свтскихъ новостей скрывалъ выраженіе агоніи на своёмъ лиц. Филиппъ посл разсказывалъ настоящему біографу это свиданіе за чаемъ и это печальное t^ete `a-t^ete.

— Я горлъ нетерпніемъ спросить, что значили вчерашнія слова этого мерзавца, сказалъ Филиппъ своему біографу:- но я какъ-то не смлъ. Видите, Пенденнисъ, не такъ-то пріятно сказать напрямки своему отцу: «сэръ, совершенный ли вы мошенникъ или нтъ? Возможно ли, чтобы вы были двоеженецъ, какъ намекнулъ тотъ негодяй, и что моё законное происхожденіе и добрая слава моей матери, также какъ и честь и счастье бдной невинной Каролины, были разрушены вашимъ преступленіемъ?» Я не спалъ всю ночь думая о словахъ этого мошенника Гёнта, и было ли въ нихъ какое нибудь значеніе, кром пьяной злости.

Такимъ образомъ мы знаемъ, что трое человкъ провели дурную ночь по милости дурного поступка мистера Фирмина, сдланнаго двадцать-пять лтъ назадъ, что конечно можетъ назваться самымъ безразсуднымъ наказаніемъ за такой давнишній грхъ. Желалъ бы я, мои возлюбленные братья-гршники, чтобы мы носили на своихъ собственныхъ плечахъ всё наказаніе за наши собственныя преступленія; но вотъ вдь въ чомъ бда: когда Макгита осудятъ на вислицу, Полли и Люси должны плакать, страдать и носить трауръ въ сердце долго спустя посл того, когда этотъ отчаянный злодй влзалъ на вислицу.

— Ну, сэръ, онъ не сказалъ ни слова, продолжалъ Филиппъ, описывая эту встрчу съ отцомъ своему другу: — ни одного слова, по-крайней-мр о томъ дл, которое боле всего лежало у насъ на сердц. Но о модахъ, вечерахъ, политик онъ разговаривалъ гораздо свободне чмъ обыкновенно. Онъ сказалъ, что я могъ бы получить отъ лорда Рингуда мсто депутата отъ Уингэма, еслибы не моя несчастная политика. Что могло сдлать радикала изъ меня, спросилъ онъ, когда я по природ былъ самый надменный человкъ? (можетъ быть я дйствительно таковъ, сказалъ Филь:- да и многіе либералы таковы). Онъ былъ увренъ, что я остепенюсь, остепенюсь и буду держаться политики des hommes du monde.

Филиппъ не могъ сказать своему отцу: «сэръ, я сдлался такимъ, потому-что видлъ какъ вы ползаете передъ знатью». Было много пунктовъ, о которыхъ отецъ съ сыномъ говорить не могли, и какое-то невидимое, невыражаемое, совершенно непонятное недовріе всегда присутствовало при ихъ t^ete-`a-t^ete.

Они не успли еще отпить чаю, когда къ нимъ вошолъ съ шляпой на голов, мистеръ Гёнтъ. Меня не было при томъ и я не могу говорить съ увренностью, но мн кажется, что при его зловщемъ появленіи Филиппъ долженъ былъ покраснть, а отецъ поблднть. «Пришла пора», наврно подумали оба; и докторъ вспомнилъ бурные дни своей молодости, когда онъ картёжничалъ, интриговалъ, дрался на дуэли, когда его поставили передъ его противникомъ и велли по данному сигналу стрлять. Разъ, два, три! каждая рука этого человка была вооружена злостью и убійствомъ. У Филиппа было много отваги съ своей стороны, но мн кажется, въ подобномъ случа онъ врно былъ нсколько растревоженъ и взволнованъ, между-тмъ какъ глаза его отца были зорки, а цлился онъ быстро и врно.

— Вы съ Филиппомъ поссорились вчера; Филиппъ сказывалъ мн, началъ докторъ.

— Да, и я общалъ, что онъ поплатится мн, отвчалъ пасторъ.

— А я сказалъ, что я самъ ничего лучше не желаю, замтилъ мистеръ Филь.

— Онъ ударилъ человка старе себя, друга его отца, человка больного, пастора, проговорилъ Гёнтъ.

— Если вы повторите то, что вы сдлали вчера, и я повторю то же, что я сдлалъ, сказалъ Филь:- вы оскорбили добрую женщину.

— Это ложь, сэръ! закричалъ тотъ.

— Вы оскорбили добрую женщину, хозяйку въ ея собственномъ дом, и я вытолкалъ васъ, сказалъ Филь.