водки. Залпом выпив ее, вышла из кафе, закурила и посмотрела на часы. До

приезда профессора оставалось четыре минуты.

А когда он подрулил к ее дому, она сидела на скамейке у подъезда и курила

уже третью после выпитой водки сигарету. Выйдя из машины, Швец еще

издали заметил, что с Зиной что-то не так. Поднося сигарету ко рту, она

промахнулась и ткнула окурок в подбородок, обожглась, дернув рукой,

отшвырнула его в сторону и свесила голову, словно пригорюнилась. Похоже, и профессора она не заметила – он понял это, уже когда подошел к ней

вплотную. Она удивленно вскинула на него свои красивые глаза, в которых на

этот раз не отражалось ни единой мысли.

– А… это ты тут… уже… - пробормотала она бессвязно, и Константин

Генрихович увидел в ней ту Зину, которая вчера с его помощью выходила из

ресторана. – Садись вот тут, - неуверенной рукой она неопределенно повела

перед собой и снова опустила глаза.

– Позволь мне все-таки сесть рядом, - и Швец присел на скамейку. – Что с

тобой? Ты пила сегодня?

– Ты же умный… Мама вон… думает… что я… Ой, а мама-то не знает, где

я… - забормотала она, не решаясь поднять на него глаза. – Не

поднимешься… сказать ей… что я… пошла… ну, придумай, ты ведь умный!

– почти выкрикнула она и наконец посмотрела на него.

– Ты что, ради этого меня вызывала? – недоуменно воззрился на нее Швец.

– А на что ты еще нужен-то?.. – Зина пренебрежительно махнула рукой и

снова повторила: - Ну что, поднимешься, скажешь маме?

– Я поднимусь, пожалуй, и скажу ей все, что я здесь видел! – вспылил

профессор.- И добавлю, что ее дочь преступно расточает свои способности, 112

опускаясь до положения… до состояния… - он запнулся, пытаясь подобрать

сравнение, но еще больше запутался, разнервничался и замолчал.

Какое-то время они сидели молча. Зина закурила новую сигарету – она

оказалась последней, и девушка бросила пустую пачку в стоявшую рядом

урну.

– Слушай, у меня сигареты кончились… Ты не можешь купить мне еще?..

Вон в том кафе?..

– Ага, это ты там, значит, набралась? – уже не спросил, а прокричал

разгневанный Швец и тут же испуганно оглянулся по сторонам.

Зина только улыбнулась и кивнула:

– Ну да, в кафе. А что такого? На свои гуляю…

– Позволь тебя спросить, какое такое событие ты отмечаешь сегодня? –

настаивал профессор.

– Какое, спрашиваешь?..
– кисло ухмыльнулась она. – Такое, что я

раздумала…

– Что ты раздумала? – насторожился Швец.

– А все раздумала… Раздумала на кафедру к тебе идти… Раздумала

диссертацию писать… - Зина помолчала немного и бросила жестокое: -

Любить тебя раздумала!

– Та-а-к, - протянул Константин Генрихович. – Оч-чень мило! Ты хоть

понимаешь, что ты творишь? Документы уже подписаны, ректор приказ

издал, а ты на попятную? Ты в своем уме? Ты что, хочешь мне такое вот

реноме создать у руководства института?

– Да плевать мне на твое реноме, - снова отмахнулась она. – Не хочу, и все!

Передумала!.. Да сходи за сигаретами, а? Не дойду я…

113

– Я схожу. Я, конечно, схожу, - Швец встал и, сделав два шага, обернулся: - Я

схожу, но ты… Даю тебе это время подумать хорошенько! Такими

предложениями не разбрасываются! Ты понимаешь, что больше никогда в

жизни, слышишь, никогда, тебе не пофартит такая удача! Вот посиди и

подумай. А когда я вернусь, скажешь мне еще разок свое мнение! – и он резко

развернулся и зашагал в сторону кафе.

– Послушай! – крикнула она вдогонку. Он обернулся и выжидающе смотрел

на нее. Но она передумала и бросила:

– Да нет, ничего.

Она хотела попросить его, чтобы он купил ей бутылку шампанского, но

рядом проходил сосед с третьего этажа и как-то загадочно посмотрел на нее.

Так что пришлось промолчать. Тут налетел прохладный ветерок, и Зина

плотнее укуталась в плащ. Впрочем, свежесть была ей только на пользу: она

чувствовала, что мозги постепенно проветриваются, сознание проясняется, и

шампанское сейчас было бы действительно лишним.

Вернулся Швец и протянул ей пачку «Винстон».

– Устроит: – спросил угрюмо и опустился рядом.

– Ага. Спасибо.