под началом такого - удовольствие, и, право же, не зря поручили это скользкое

дело. Но первое, чему учат в ротах Особых батальонов - нет ничего важнее

разведки. Если батальон воюет с открытыми глазами, а дивизия против него - с

закрытыми, батальон победит. Ну, а когда война ведется такими способами, без

разведки не обойтись сугубо и трегубо.

– Сир капитан, прибыл по вашему распоряжению!

Честно говоря, Сюлли откровенно не понимал двух вещей: во-первых, почему

парень все еще не лейтенант, и как вообще попал в отборную темесскую роту. Если

первое можно объяснить эрхавенским происхождением и девятнадцатью годами, второе

не лезет ни в какие рамки. Когда вечно недовольный темесским правительством

эрхавенец поднаберется опыта, а потом поставит его на службу мятежникам...

Впрочем, а не плевать ли ему, тавалленцу Сюлли, на темесские заботы? Если у

генералов надменной, утопающей в роскоши, развратной и вороватой Темесы отказали

мозги - ему-то с того какая печаль? Да и платят ему не за бесполезные

умствования, а за дело - например то, которое ожидает Особую роту в Кангре и

далее, в Джайсалмере.

– Вольно, сержант, - по привычке произнес Сюлли и усмехнулся: они лежали на

нагретой солнцем скале, осторожно выглядывая из-за вершины. Увы, скала скрывала

двоих от глаз врага, но не от палящего солнца месяца ашадх. Все достоинство

скалы состояло в том, что отсюда, как на ладони, была видна дальнейшая тропа в

обход ущелья, лощина с "кустиками" и крепость. Исполнить тут команду "вольно"

было проблематично.

– По вашему приказу дошел вон до той скалы перед лощиной, - отрапортовал

Рокетт.
– В лощину не выходили, но постов там точно нет. Ворота крепости

открыты, часовых не видно. Нас, похоже, не ждут. А в лощину-то, может, сходить?

Вдруг засада там?

За это его и уважал капитан: эрхавенец никогда не был тупым исполнителем.

"Будешь задавать такие вопросы - станешь командиром Особой роты, а то и

батальона, - подумал Сюлли.
– Но сейчас ты чересчур осторожен".
– Помните,

капитан, как было у Мератха?

– Глупости! Смотри, кустики тебе едва дотянутся до пояса. Где там спрятать

засаду?

– Может, они лежат...

– А смысл?
– усмехнулся Сюлли.
– Мы не видим их, они не видят нас... И потом,

раз ворота открыты, но не охраняются - засаду устроить тем более не додумаются.

Идем дальше.

– Есть, сир капитан!

Не шевельнулся ни камень, ни чахлые кустики на обожженной солнцем вершине, а

черноволосого, симпатичного юнца рядом уже не было. Сюлли и сам умел не хуже, но

у него-то позади десятки, если не сотни дерзких ночных налетов, а до того

карьера вора-домушника в Темесе. А что за душой у мальчишки? Полгода службы в

обычном пехотном полку, плавание на корабле из Темесы и полгода у него в роте.

Но некоторые задачи парень исполняет лучше повоевавших лет пятнадцать,

украшенных шрамами и повидавших всякое вояк. Никогда не забывается, не теряет

осторожность - и в то же время не трусит. А главное - умеет думать, а не тупо

исполняет, что приказано. Самое то для офицера. "Если все удастся - отошлю парня

в Майлапур, на офицера учиться.

Не трубили горны, не гремели копыта коней, не было слышно даже мерного стука

тысяч сапог о землю. "Разведчики" шумели лишь на пьянках и парадах, никогда - на

войне. Тишина и тьма - их главные союзники, не считая, конечно, беспечности

вражьих караульных и глупости их командиров. Да и увидеть их, несмотря на