— Однако, — продолжалъ равнодушно Шумахеръ, — это обстоятельство извстно немногимъ и прекрасно рисуетъ вамъ всю причудливость этого Левина. Король пожелалъ быть воспріемникомъ дитяти при крещеніи; представьте себ, Левинъ отказался! Мало того, онъ избралъ въ крестные отцы своему сыну стараго нищаго, который шнырялъ у дворцовыхъ воротъ. Никогда не могъ я понять причины такого безумнаго поступка.

— Я могу вамъ объяснить, — сказалъ генералъ. — Избирая покровителя душ своего сына, этотъ капитанъ Левинъ полагалъ, безъ сомннія, что у Бога бднякъ сильне короля.

Шумахеръ посл минутнаго размышленія замтилъ:

— Ваша правда.

Губернаторъ пытался было еще разъ завести рчь по поводу своего посщенія, но Шумахеръ снова перебилъ его.

— Прошу васъ, если вы дйствительно знали этого мекленбуржца Левина, позвольте мн поговорить о немъ. Изъ всхъ людей, съ которыми мн приходилось имть дло во время моего могущества, это единственный человкъ, о которомъ я вспоминаю безъ отвращенія и омерзенія. Если даже причуды его граничили иной разъ съ сумасбродствомъ, все же немного сыщется людей съ такими благородными качествами.

— Ну, не думаю. Этотъ Левинъ ничмъ не отличался отъ прочихъ. Есть много личностей гораздо боле достойныхъ.

Шумахеръ скрестилъ руки и поднялъ глаза къ небу.

— Да, таковы они вс! Попробуй только похвалить передъ ними человка достойнаго, они тотчасъ же примутся его чернить. Они отравляютъ даже удовольствіе справедливой похвалы, къ тому же столь рдко представляющееся.

— Если бы вы знали меня, вы не стали бы утверждать, что я стараюсь очернить ген… то есть капитана Левина.

— Полноте, полноте, — продолжалъ узникъ, — вамъ никогда не найти двухъ человкъ столь-же правдивыхъ и великодушныхъ какъ этотъ Левинъ Кнудъ. Утверждать же противное значитъ клеветать на него и непомрно льстить этому гнусному человческому роду!

— Уверяю васъ, — возразилъ губернаторъ, стараясь смягчить гнвъ Шумахера, — я не питаю къ Левину Кнуду никакого недоброжелательства…

— Полноте. Какъ бы ни былъ онъ сумасброденъ, людямъ далеко до него. Они лживы, неблагодарны, завистливы, клеветники. Извстно ли вамъ, что Левинъ Кнудъ отдавалъ копенгагенскимъ госпиталямъ больше половины своего дохода?..

— Я не зналъ, что вамъ это извстно.

— А, вотъ оно что! — вскричалъ старикъ съ торжествующимъ видомъ. — Онъ надялся безнаказанно хулить человка, полагая, что мн неизвстны добрыя дла этого бднаго Левина!

— Ничуть…

— Ужъ не думаете ли вы, что мн также неизвстно, что онъ отдалъ полкъ, назначенный ему королемъ, офицеру, который ранилъ его на дуэли, его, Левина Кнуда, только потому, что, какъ онъ говорилъ, тотъ былъ старше его по служб?

— Дйствительно, до сихъ поръ я считалъ этотъ поступокъ тайной…

— Скажите пожалуйста, господинъ дронтгеймскій губернаторъ, разв отъ того онъ мене достоинъ похвалы? Если Левинъ скрывалъ свои добродтели, разв это даетъ вамъ право отрицать ихъ въ немъ? О! Какъ люди похожи одинъ на другого! Осмливаться равнять съ собою благороднаго Левина, Левина, который, не успвъ спасти отъ казни солдата, покушавшагося на его жизнь, положилъ пенсію вдов своего убійцы!

— Да кто же не сдлалъ бы этого?

Шумахеръ вспыхнулъ.

— Кто? Вы! Я! Никто, господинъ губернаторъ! Ужъ не потому ли уврены вы въ своихъ заслугахъ, что носите этотъ блестящій генеральскій мундиръ и почетные знаки на груди? Вы генералъ, а бдный Левинъ такъ и умретъ капитаномъ. Правда, это былъ сумасбродъ, который не заботился о своихъ чинахъ.

— Если не самъ онъ, такъ за него позаботился милостивый король.

— Милостивый?! Скажите лучше справедливый! Если только такъ можно выразиться о корол. Ну-съ, какая же особенная награда была дарована ему?

— Его величество наградилъ Левина Кнуда выше его заслугъ.

— Скажите пожалуйста! — вскричалъ старый министръ, всплеснувъ руками. — Быть можетъ этотъ доблестный капитанъ былъ произведенъ за тридцатилтнюю службу въ маіоры, и эта высокая милость пугаетъ васъ, достойный генералъ? Справедливо гласитъ персидская пословица, что заходящее солнце завидуетъ восходящей лун.

Шумахеръ пришелъ въ такое раздраженіе, что генералъ едва могъ выговорить эти слова:

— Если вы станете поминутно перебивать меня… вы не дадите мн объяснить…

— Нтъ, нтъ, — продолжалъ Шумахеръ: — послушайте, господинъ губернаторъ, сначала я нашелъ въ васъ нкоторое сходство съ славнымъ Левинымъ, но ошибся! Нтъ ни малйшаго.

— Однако, выслушайте меня…

— Выслушать васъ! Вы скажете мн, что Левинъ Кнудъ не былъ достоинъ какой нибудь нищенской награды…

— Клянусь вамъ, вовсе не о томъ…