влетел назад Карлсон. Он с довольным видом выключил мотор и пристроил на

половике зонтик, чтобы стекала вода.

— Он видел тебя? — с испугом спросил Малыш. — Он леёг в постель?

— Пытался, он ведь такоий упрямыий, — объяснил Карлсон.

Тут до них снова донеёсся крик дяди Юлиуса.

— Я должен поийти посмотреть, что с ним случилось, — сказал Малыш и побежал в

спальню.

Дядя Юлиус сидел, завернувшись в простыню; он оыл смертельно бледен, в глазах

светился ужас, а на полу, рядом с ним, лежала подушка и свеёрнутое в валик одеяло.

— Ты мне здесь не нужен, — сказал дядя Юлиус, когда появился Малыш. — Позови

фрекен Бок.

Но фрекен Бок, видно, сама услышала его крик, потому что она тоже примчалась из

кухни и застыла у двери как вкопанная.

— Боже моий! — воскликнула она. — Неужели вы перестилаете постель?

— Нет, нет, — заверил ееё дядя Юлиус, — хотя вообще-то я не могу одобрить, что

здесь стелят постель по новоий моде… Но сеийчас мне не до этого.

Он замолчал и тихо застонал. Фрекен Бок подошла поближе к нему и рукоий

потрогала его лоб.

— Что случилось? Вы больны, господин Иенсен?

— Да, болен, — с трудом произнеёс дядя Юлиус. — Надеюсь, что болен… Уходи, —

добавил он, обращаясь к Малышу.

И Малыш ушеёл. Но он задержался за дверью, потому что хотел услышать, что ещеё

скажет дядя Юлиус.

— Я умныий и трезвыий человек, — продолжал дядя Юлиус. — Таинственные явления,

о которых пишут в газетах, разные там глупости, не могут мне задурить голову…

потому надеюсь, что я просто болен.

— Что случилась? — повторила фрекен Бок. — У меня было видение… Наверно, у

меня жар, а это — бред, — сказал дядя Юлиус и вдруг понизил голос до шеёпота, так

что Малыш едва расслышал его слова. — Мне не хотелось бы, фрекен Бок, чтобы вы

это кому-либо рассказывали, но мне почудилось, что сюда явился летающиий гном с

красным зонтиком.

На следующее утро, когда Малыш проснулся, Карлсона уже не было. Пижама Боссе

валялась скомканноий на полу. Окно было распахнуто, так что Малыш сразу решил,

что Карлсон полетел к себе домоий. Конечно, жаль, но, с другоий стороны, может, это

даже хорошо. Фрекен Бок не будет ругаться. Еий вовсе не обязательно знать, что

Карлсон ночевал у Малыша. Всеё же удивительно, до чего без Карлсона сразу

делалось пусто и скучно, хоть плачь. Правда, навести после него порядок было

нелегко. Но стоило ему уийти, каак Малыш начинал по нему скучать. Вот и сеийчас,

увидя, что он исчез, Малышу тут же захотелось послать ему привет. Он подошеёл к

окну и трижды деёрнул за вереёвочку, скрытую занавескоий. Это была вереёвочка от

звонка, которыий смастерил Карлсон, чтобы Малыш мог подавать ему сигналы.

Деёрнешь за вереёвочку, и у Карлсона на крыше звонит колокольчик. Карлсон сам

определил, сколько звонков что значит.

— Позвонишь раз — это значит: «Приходи», — сказал Карлсон. — Два раза — значит:

«Приходи поскорее», а три раза — значит: «Спасибо, что на свете есть такоий

красивыий, умныий и в меру упитанныий мужчина, и такоий смелыий, и во всех

отношениях прекрасныий, как ты, Карлсон».

Вот именно это и хотел сеийчас Малыш сказать Карлсону. Поэтому он три раза деёрнул

за вереёвочку и услышал, как трижды зазвенел колокольчик на крыше. И представьте

себе, он получил ответ. Раздался пистолетныий выстрел, а потом Малыш услышал —

правда, едва-едва, ведь расстояние было велико, — как Карлсон запел свою песенку:

«Боссе, биссе, биссе, бом!»

— Не надо, Карлсон, не надо! — шептал Малыш.

Глупыий Карлсон! Расхаживает себе по крыше, стреляет, поеёт. Как легко его могут

услышать Филле и Рулле, подкараулить, поиймать, а потом сдать в редакцию, чтобы

получить десять тысяч!

— Что ж, сам виноват, — сказал Малыш, обращаясь к Бимбо, которыий лежал в своеий

корзинке и глядел так, что казалось, всеё понимает. Малыш натянул на себя

штанишки и рубашку и стал играть с Бимбо, ожидая, пока проснеётся дом.

Дядя Юлиус, видно, ещеё спал, во всяком случае, из спальни не доносилось ни звука,

но из кухни уже тянуло ароматом свежемолотого кофе, и Малыш пошеёл посмотреть,