– Да мало ли где. Люди такие смешные. На одного гения всегда найдется один тупица, на талантливого – бездарь, на святого – садист, на честного – активист-проныра…

– На ботаника – гопник, на Вини-Пуха – Иа-Иа…, – мышцы шеи окаменели, в плечах звенела острая боль, и даже низ живота казался горячим.

– Так вот, я отвечаю. Почти весь твой мозг спит. Вот там я и побуду. Ты даже ничего не заметишь. Почти. Говори – да. Иначе мне договариваться будет не с кем. Да соглашайся ты, дура, все равное у тебя выхода другого нет!

А вот этого я не терпеть ненавижу. Не люблю когда на меня давят. Наезжают. Указывают. Принуждают. Мы и с мамой из-за этого разосрались. В общем, во мне мигом возникла бацилла упертости.

– Считаю до трех. Дольше ты не протянешь. Раз. Два…

– Да пошел ты, – я разжала пальцы и полетела вниз.

И знаете что? Мне было очень даже страшно падать.

Открыла глаза – матерь божья – я проспала! Но всего на десять минут. Панику прочь, собираемся в универ. Чистим зубы, споласкиваем лицо, особенно вокруг рта – у меня от зубной пасты аллергия бывает. Что у нас на голове? Мокрыми руками делаем лохматую прическу. Самое то – мода позволяет выглядеть и так.

На кухне, допивая кофе, мельком глянула в окно, я на втором этаже живу, и увидела небольшую толпу. Семь человек, если быть точной. Разного возраста и пола, один тип даже в панамке, они не отрывали глаз от моих окон. Недоумевая, я постаралась рассмотреть, что же их так заинтересовало? Понюхала воздух из форточки – пожара не наблюдалось. Не иначе, как на стене граффити нарисовали. Выйду – обязательно посмотрю. Вон как люди таращатся. Наверняка что-то потрясающее.

Дядька в джинсовой куртке и панамке нерешительно потоптался и вошел в мою парадную.

– Наверное, у кого-то юбилей, а это гости, которые тут в первый раз, – решила я, и, перестав думать о незнакомых людях, напевая «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро».

Покидав все необходимое в сумку, повесив на шею фотик, зашнуровала кеды и открыла дверь. На площадке, плотно сгрудившись, стояли абсолютно неизвестные мне люди в ожидании невесть чего. Уже не семь штук, а гораздо больше. Панамка маячила почти у самой моей двери, но выражения лица я определить не смогла.

Опешив, я вышла, но дверь запереть не успела. Невысокого роста бабка, с улыбкой напомаженного клоуна, решительно протиснулась в мою квартиру. Увлекая за собой всех прочих очень молчаливых людей. Странная очередь поперлась ко мне как в родной дом. Почти не толкаясь. Их так много набилось, что я не очень понимала как они у меня все там разместились. Покрутив ключи в руке, я вошла следом.

– Красивые, красивые. Посмотри у меня какие, – приговаривал женский голос.

– У меня лучше. Гляди, какие блестящие. Видишь, да?

– Давай меняться. Вот этот беленький на синенький.

Пришлось уцепиться за плечи коротко стриженому парню и буквально подтянуться на нем, чтобы увидеть, чем тут кто занят. Тетеньки делились впечатлениями от содержимого моей шкатулки с украшениями. Ржаво-седой дед рылся в моем шкафу, бесцеремонно выбрасывая одежду. Которую мигом расхватывали руки незнакомцев. Деда волновали вешалки. Панамка держал в руках мой ремень с видом ценителя.

– Обои похожие. Бумажные обои, – тихо рассуждал совсем рядом со мной приличного вида мужчина.

Он пытался подцепить шов маленьким перочинным ножиком и ему это удавалось. Обрывки обоев падали на плешь соседу, который не мог ничего взять или обсудить и смирно откручивал пуговицу у себя на рубашке.

Если их не остановить – они квартиру вмиг выпотрошат. Сделав несколько фоток, я посмотрела на экран. Никто бы не понял, чем заняты изображенные люди. Не то они в магазине, не то в сумасшедшем доме. Много голов с одинаковым выражением лица.

– Эй! Народ! Вы что творите? – в отчаянии выкрикнула я.

Они меня не слышали. Все были заняты своим делом и даже на секунду не отвлеклись на мой голос.

Взбешенная и удивленная я попыталась проникнуть в ванную. Там есть ведро. Вот как сейчас полью их холодной водой – вмиг очухаются. Но шансов протолкнуться сквозь плотную массу у меня не было. Зато я пока еще могла выбраться из квартиры. Хотя за мной уже толклись другие желающие порыться в моих вещах.

– Бред! – на лестнице было не так многолюдно, но народ прибывал.

Действительно – ну на кой черт им Эрмитаж? Они там все уже видели. Им теперь была нужна моя квартира. И они растаскивали ее на сувениры.

Вру. Они просто смотрели, трогали, уничтожали. И все это творилось с нежной бестолковой радостью.

Теперь настал мой черед стоять под окнами и смотреть, надеясь догадаться, что вообще, собственно, происходит. Когда-то давно, когда я была совсем мелкая, я вот так же стояла, глядя на свои окна, изредка вопя «Мама!». Наверное, меня тогда все соседи ненавидели.