Никаких ответов, одни сплошные вопросы. И какое-то дурацкое, предательское чувство безнадёжности, охватившее Сашеньку на подъезде к Москве. Вот-вот карета остановится, и он высадит её прямо посреди улицы, не забыв в своей обычной манере сказать какую-нибудь грубость напоследок. Чтобы окончательно разбить иллюзии, которых у неё, по совести говоря, и не было.

Или были? Саша не удержалась от тяжелого вздоха, поймав себя на мысли, что вздыхает уже далеко не в первый раз. И тут же подняла взгляд на сидящего напротив Мишеля – заметил ли? Увы, заметил. Трудно было не заметить, если он всю обратную дорогу то и делал, что любовался ею! Разумеется, со стороны это выглядело как «бросал пренебрежительные взгляды украдкой», но нам-то с вами правда известна.

– Я хотела заехать домой и забрать свой шёлковый шарф, – пояснила ему Сашенька причины своей тоски. Пускай он считает её такой же бестолковой, помешанной на тряпках девчонкой, как его Ксения, например! Пускай думает, что ему вздумается – ей всё равно. Скрестив руки на груди, Саша отвернулась к окну, а поэтому пропустила тот момент, когда он улыбнулся.

Шарф, как же.

– Вези на Остоженку, Игнат, – сказал он кучеру, выглянув в открытое по случаю жары окно. Саша удивлённо вскинула брови, не ожидавшая такой милости от его величества.

А Мишель сегодня был щедрым и мало того, что решил подвезти её до дома, так ещё и снизошёл до кое-чего другого, не менее невероятного. Но это чуть позже, когда роскошная карета с гербом Волконских остановилась напротив нужного дома, куда Саша так не хотела возвращаться.

– Уж прости, но с тобой я подниматься не буду, – с подобием на улыбку произнёс Мишель. – Не хочется лишний раз встречаться с отцом.

«Его величество извиняется?!» – едва ли не вслух удивилась Саша, но вовремя спохватилась, во все глаза глядя на Волконского, не иначе, сошедшего с ума. И следующими своими словами он только подтвердил её мысли:

– Я бы хотел поблагодарить тебя.

Тут Саша, конечно, не выдержала.

– Что сделать?!

От заносчивого Мишеля услышать столь искренние слова было приятно и удивительно вдвойне. Волконский, как и ожидалось, поморщился, чуть сдвинул брови на переносице и пояснил:

– Я, вообще-то, нечасто говорю спасибо, но перед тобой я действительно в долгу.

Теперь Саша была готова молить Бога о том, чтобы следующей его фразой стало: «Проси что хочешь, я заплачу любые деньги!» Это, несомненно, испортило бы всё и нарушило очарование момента в одночасье. Именно этого она и хотела, прежде чем окончательно и бесповоротно потеряет голову.

Но Волконский отрезвлять её решительно не собирался. Только слегка улыбнулся и очень галантно открыл перед ней дверь. Саша, однако, помедлила мгновение, прежде чем выйти.

– Скажете мне, когда узнаете, кто за всем этим стоит? – дрогнувшим голосом спросила она с такой надеждой, что у Мишеля натуральным образом защемило сердце.

«Господи, какая она красивая!» – совершенно ни к месту промелькнула мысль.

А потом он вдруг улыбнулся ей. Впервые с самого начала их общения эта улыбка получилась такой дружелюбной и искренней. И совсем не злой.

– Конечно, скажу. Ты же теперь моя напарница! Обещаю держать тебя в курсе дела, – тепло произнёс он, и в тот момент Александра поняла, что если прямо сейчас, сию секунду, не выйдет из кареты, то не выйдет из неё уже никогда. Просто не сможет. Сядет обратно на сиденье напротив и будет смотреть в эти сумасбродные зелёные глаза…

– Спасибо, – пролепетала она, но и не забыла добавить: – Ваше величество!

Он вновь улыбнулся ей и кивнул, будто и не обидевшись на её колкость. И тогда Сашенька наконец-то вышла, да так и остановилась у подъезда, не в силах сделать ни шагу вперёд. Звук закрываемой двери за её спиной заставил её невольно вздрогнуть, Саша обхватила себя за плечи и на несколько секунд прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

«Что со мной, что со мной? Как же так?» – безмолвно спрашивала она себя, но ответа не находила.

И понятия не имела она, что сверху за этой сценой широко раскрытыми глазами наблюдает её мать. Именная карета Волконских на Остоженке не редкость, но эта карета принадлежала вовсе не Ивану Кирилловичу! Алёна не верила собственным глазам. Александра, её дочь, приехала с Волконским! Господи, как такое возможно?! Как ей удалось приручить этого зверя?! И почему она стояла теперь, бедняжка, в нерешительности, такая растерянная и отчуждённая? Уж не потому ли…

Алёна покачала головой, то ли в восхищении, то ли в негодовании, то ли всё ещё отказываясь верить. Впрочем, сейчас неожиданная дружба Саши и Мишеля была уже неважной, о чём Алёна не помедлила сообщить, едва девушка переступила порог.

– Иннокентий Иноземцев приходил просить твоей руки, – бесстрастным голосом произнесла она, наблюдая за тем, как бледнеет и меняется в лице её бедная дочь. И тут же, не меняя своего небрежно-повелительного тона: – Мы с Иваном Кирилловичем дали согласие. В конце недели он объявит о вашей помолвке. Поздравляю, девочка моя!